Волки

А чешуя как нельзя кстати! Спасибо тебе Вежина. Спасибо тебе, бабушка Гергана. В этой тесной свалке Дардиолай уже обливался бы кровью, если бы не доспех. Пока держит.

«Сыны Героса» медленно вытягивались в клин, сминая строй «баранов». Збел шёл на острие атаки. Меч в его руке — молния.

Даки рвались вперёд, не обращая внимания на то, что легионеры начали охватывать горстку храбрецов. Крылья строя «баранов» тем временем теснили фланги даков.

— Окружают… — процедил Вежина.

Он вместе с царём и свитой наблюдал за битвой с бугра. У подножия возвышенности стояла конница Пиепора.

— Сейчас бы верхами справа пройти… — пробормотал Сабитуй.

— Быстрее бы всё закончилось, — спокойно заметил Диурпаней, — если бы им простор дать.

Он всматривался туда, где мелькало знамя Дардиолая. А рядом с ним сверкал римский Орёл. Збел рвался к нему.

«Бараны» смяли даков почти по всему фронту, кроме центра. Волки не бежали, но и сдержать римлян уже не могли. Медленно пятились. Огрызались. Умирали.

А в центре это же самое выпало уже на долю римлян.

«Сыны Героса» врезались в строй легионеров подобно буру. Медленно и неотвратимо. Они не были бессмертными и клин их таял.

— Ну что? — Диурпаней повернулся к Вежине и Сабитую, — время?

Те кивнули. Царь махнул рукой и от его свиты отделились два человека с огромным рогом. Древний рог Резамер, «Великий царь», откованный из меди, отделанный серебром, принадлежал Дромихету, повелителю гетов, что жил четыреста лет назад. Один из даков, толстый верзила, принялся дуть в рог, второй воин помогал ему, поддерживая Резамер, ибо тот слишком велик для одного человека.

Огромный рог протяжно запел, легко пересилив шум сражения.

Один раз. Другой. Третий.

Диурпаней напряженно вслушивался. Он ждал ответа корнов Дейотара за спинами римлян. Ждал удара теврисков, стоявших в засаде. Настоящей засаде, а не той, что продемонстрировал Адриану Пиепор.

Ответа не было. Никакого нового шума, движения. Никакого намёка на то, что в спину римлянам сейчас вонзается галатский меч.

Дейотар в это время мрачно смотрел из-за деревьев на стену щитов четырёх когорт «быков».

— Ydyn ni’n gadael, rig? — спросил его один из воинов.

Дейотар повернулся к нему, неловко зацепив крылом орла на шлеме еловую лапу.

— Ydym, rydym yn gadael.

Укрытая в лесу тысяча теврисков попятилась и вскоре растворилась в чаще без следа, будто и не было их…

Вокруг Дардиолая уже начал образовываться вал из тел.

— Да сколько вас! — весело кричал Котис Хват, — эк вас мамки настрогали!

— Вон тот! — крикнул Гней Прастина, указав клинком на Дардиолая, — надо сдержать! К Орлу лезет, сука!

Збел сотоварищи к тому времени вспорол строй «баранов» на глубину человек в десять. Если не больше. Контуберний покойного Летория перемешался с соседями. В тридцати шагах от Орла кипело кровавое варево.

А рядом с аквилифером по-прежнему находился Адриан. Вся кровь от его лица отхлынула, зубы сжаты, губы побелели. На скулах играли желваки. Но он не спешил ехать в тыл. Знал — об этом станет известно Августу.

Публий Элий не отдавал никаких команд. Просто смотрел, как даки прорубаются к Орлу и к нему. Всё ближе…

— Давай! — крикнул Прастина, — он самый шустрый!

На пути Дардиолая оказался Баралир Колода. Опять, сукин сын, славу лучшего бойца легиона себе хочет.

Не вышло славы. Проталкиваясь к Збелу, Балабол запнулся о труп, едва не упал, а как поднял глаза — нет уже Баралира. Хрипит на земле, зажимая горло, а меж пальцев хлещет кровь.

А варвар в дорогой чешуе рубится с Пором.

Именно рубится, размашисто. Сражение тянулось уже час или даже больше. Самые выносливые выбились из сил. Уже не видать выучки, когда сотни людей действуют, как одно живое существо. Свалка, каша.

— Пор, я иду! — закричал Балабол.

— Суку чалас! — на Гнея налетел очередной варвар и так борзо насел, что Балабол только каким-то чудом не забежал на ладью Харона.

Ему прилетело по шлему.

— Держись, Гней!

Балабол не разобрал, кто рванул ему на помощь. Пятясь, споткнулся о труп и упал, а перед шустрым варваром оказался Корнелий Диоген. В солдатской выучке бывший либрарий никогда не числился среди первых. Хват отбил его неловкий выпад, рубанул в ответ.

У Диогена маники не было.

А теперь не стало и руки.

Корнелий покачнулся, удивлённо уставился на обрубок.

Двое легионеров из другого контуберния насели на варвара. Диоген рухнул на колени. Он по-прежнему даже не кричал, только глаза распахнуты в ужасе. К нему подскочил Авл Назика, на ходу отпарывая мечом полосу от туники.

— Дегжись, Луций. Сейчас пегетядеб.

Балабол помотал гудящей головой. Увидел Пора. Как он падает…

— А-а-а!!!

Гней вскочил и бросился на варвара в дорогой чешуе. Тот уже бился с другим легионером, одолевал, но, как видно, всё же оказался не Марсом во плоти, или как там звать бога воинов у этих варваров. Балабол нырнул под руку товарища в длинном выпаде.

Дардиолай охнул. Клинок римлянина ударил снизу в печень, поддел чешуйки панциря. Сознание едва не погасло от боли.

Молния будто на стену налетел. Открылся на мгновение и в следующий миг ещё один меч ударил его в левый бок, вошёл между рёбер, под сердце.