Волки

«Надо же было такому случиться, чтобы Митя снова всплыл в его жизни, и когда? Времени на жизнь осталось совсем немного, а тут еще эта беспричинная злость терзает душу. Может, из-за этой злости он и пошел на мокруху? В наше-то время убийства были редки, блатные боялись «вышки» — расстрела — и поэтому старались работать чисто, без промахов, а уж тех отчаянных, кто, заведомо рискуя жизнью, лишал этой жизни других, просто сторонились. Внешне выказывали уважение, но больше из-за страха, а сами старались отойти в сторону. Этот пацан, Валерка, хоть и замарал руки в крови, но парень ненадежный, сопляк, может что-нибудь натворить или проболтаться…»

Седой даже приподнялся со стула. Эта мысль обожгла его. Он встал и подошел к телефону.

Номер долго не отвечал. Наконец сняли трубку, и пьяный голос резко спросил:

— Кого надо?

— Валеру позови, — сказал Седой.

— Занят Валера, — буркнули в трубку, — потом позвони.

— Я тебе позвоню, — ответил Седой, — я тебе так позвоню, что ты на кладбище отдыхать будешь…

Собеседник Седого молчал, видимо размышляя, стоит ли связываться, уж слишком требовательным был голос, и спустя мгновение сказал:

— Щас, попробую…

Валерка подошел и дрожащим от волнения голосом (чувствовал, подлец, кто звонит) спросил:

— Седой, ты?

— Ну, — ответил Седой, — приходи, дело есть.

— У меня люди…

— Бросай всех и приходи! — И Седой положил трубку на рычаг.

Валерка явился даже быстрее, чем предполагал Седой. Хозяин угрюмо сидел за столом.

— Звал? — спросил гость.

— Присаживайся. Хочешь выпить, налей себе. — И Седой кивнул на стол, на котором стояла бутылка водки.

— Пить не буду, — отказался Валерка, опускаясь на стул.

— Ты, парень, что-то нервничаешь. Причины есть?

— Кажется, я прокололся, Седой, — глухо сказал Валерка. — Что хочешь со мной делай.

— Небось, пьянствовал долго, вот и несешь черти что. Хочешь дела делать, поменьше надо с бабами валандаться, они до добра никого не доводили. Выкладывай, в чем грешен?

— Расслабился я и Алине сказал про налет… — Валерка сделал паузу. — И про мокруху тоже.

— А она что? — как бы нехотя поинтересовался Седой. На самом же деле он был обеспокоен: события приняли неожиданный оборот, и то, что стало известно одному, тем более женщине, может стать известным всем. — И что дальше? Больше к этому разговору не возвращались?

— Нет, — ответил Валерка, — она как будто и внимания не обратила.

— Хитрая баба, — задумчиво произнес Седой, — присмотреть за ней надо. Ты ее когда последний раз видел?

— Пьют они там с моими корешками, у меня дома, и она тоже.

— Может, сходим, глянем?!

— Нет, Седой, не стоит, я сам за ней пригляжу.

— Вот что, парень, — сказал Седой, — если ты рядом со мной, то слушать меня обязан. Зелен ты еще. А иначе мы, вместо денег, либо на пулю нарвемся, либо в тюрьме сгнием. Понял?

Валерка молча кивнул. Мысли его были тревожными. Он понял, что вырвавшееся у него признание всерьез обеспокоило Седого.

— Если услышишь что, быстро звони мне, — сказал Седой. — Мы ее кончим!..

— Что?! — Валерка подскочил от изумления и, словно не расслышав, переспросил: — Что ты сказал, Седой?

— Кончим ее, говорю, лишней она стала!

— Брось, Седой, она не продаст, своя девка.

— Свои-то и продают, парень, — улыбаясь так, что Валерке стало страшно, проговорил Седой. — Деньги, которые я тебе дал, пока не швыряй, пригодятся, и пей поменьше, от этого много беды может выйти. И не шляйся. Дома посиди. А сейчас иди, я займусь делами…

В ту же ночь Седой вызвал Гурано и велел ему смотреть за Валеркой и его подругой. Оба понимали, что в случае чего от ребят придется избавиться. «Жаль, — думал он, — что моя наука не пошла ему впрок и я не сумел пацана к большим делам пристроить. Но он только с виду крут, а на деле слишком сентиментален и слаб сердцем. Такие быстро ломаются. А может, все и обойдется?»

— Ты, морэ, — сказал Седой Гурано, — знай, что, если они сломаются, нам дорога короткой будет.

— Может, сразу пришить? — спросил Гурано.

— Нет, погоди пока, но гляди хорошенько.

И возле дома, где жил Валерка, стала постоянно маячить тень Гурано. Этот пожилой черноволосый человек вовсе не походил на тайного соглядатая. Дело свое Гурано знал.

…Вечером Алина и Валерка вышли из дома. Они говорили о каких-то пустяках. Но Гурано, следивший за ними, чутко впитывал каждое слово.

— Тревожно мне, Алина, — сказал Валерка, — боюсь я.

— То, что ты сказал недавно, — помолчав, спросила девушка, — не было шуткой?

Валерка отвернулся, и Алина не увидела гримасы, исказившей его лицо. Ему на мгновение показалось, что Седой где-то рядом, и, стоит сказать хотя бы слово, как он исполнит свою угрозу.

— Что я сказал? — переспросил Валерка.

— О какой-то крови, о налете…

Алина говорила нарочно медленно, растягивая слова, как будто понимала, что их могут подслушать, а ох как опасен был этот разговор. Гурано сжался в комок и напряженно ловил каждую фразу.

— Ерунда это, Алина, — произнес наконец Валерка, — придумал я все, хотелось перед тобой покрасоваться…