Волки

Время боль твою излечит, безнадежный музыкант.
Ты не плачь, не плачь, кузнечик, Бог с тобой и — твой талант!
Эта бабочка не знает, что ты — серый и земной,
Ничего не понимает тот, кто слепнет под луной.

Ты надел свой фрак зеленый, чтобы видела она,
Ты был грустным и влюбленным, но любовь ей не нужна.
Всё порхает над оконцем, озабочена собой,
Ей не нужен ты, ей солнце принесет всегда любой…

— Откуда такая песенка? — спросил спутник Алины.

— Один знакомый написал. А что, нравится?

— Смешная, но не жизненная.

— Как это — не жизненная?! — возмутилась Алина. — Самая что ни на есть жизненная песенка о грустном кузнечике. Вы что, не встречали таких?

— Меня такие не интересуют, — засмеялся мужчина. — Это слабые люди, они не добьются успеха. Слишком добры.

— Как интересно, — пропела Алина, — значит, мир не для добрых?

— Конечно. О чем мы говорим — непонятно! Я думаю, что сегодня не следует говорить о серьезных вещах. Завтра утром поговорим.

Алина взглянула на него с интересом.

— Вы что, на ночь настроились?

В глазах его сверкнули искры досады.

— С такой женщиной расстаться невозможно.

— Придется, — ответила Алина, — у меня завтра трудный день, мне надо выспаться. Еще увидимся. Вот здесь остановите.

Машина остановилась у дома, где жила Алина, и она побежала к подъезду.

— До завтра, — крикнула девушка и помахала рукой.

Мужчина хотел что-то ответить, но лишь махнул рукой. Он нажал на газ, и машина, резко рванувшись с места, набрала скорость и исчезла.

Алина достала из сумочки сигарету и зажигалку, жадно затянувшись, закурила и только хотела открыть дверь, как чья-то рука легла ей на плечо. Она вздрогнула.

— Не бойся, — раздался голос.

Алина повернулась и увидела Митю. В первую минуту она не узнала его.

— Что вы здесь делаете? — проговорила девушка, постепенно успокаиваясь.

— Помолчи, — прервал ее Митя. — Ты одна живешь?

— Я… — залепетала Алина. — Я… Вам что, деться некуда?

— Пошли к тебе. — И он подтолкнул девушку к парадному. — Да ты не бойся, мне надо эту ночь переждать, а потом я уйду, и ты меня больше не увидишь.

Что-то очень властное было в этом человеке, и Алина сразу же подчинилась и, не говоря больше ни слова, двинулась наверх по лестнице. Митя шел следом, искоса поглядывая по сторонам.

— Тебя вроде бы другой мужик провожал сегодня, — сказал Митя, — а где же Валерка?

— Шляется где-то, — ответила она. — Откуда я знаю?

— Не нужен тебе такой, он тебя не защитит.

— А какой мне нужен? — спросила она.

— Тебе лучше знать, ты — женщина! — ответил Митя, и больше они не говорили до тех пор, пока не очутились в ее комнате.

Глава 9 Алина

Все было в прошлом, но душа остыла…

Миф — это жизнь (кто станет спорить, если он жил), и жизнь — это всего лишь миф, потому что мы о ней ничего не знаем…

Митя коснулся губами ее плеча, и оно ожило. Женщины любят легкие прикосновения. Под теплым и нежным дыханием холодное мраморное плечо стало медленно двигаться, словно зазвучала неслышная музыка и начался танец. Пальцы напряглись и легли на согревшуюся ладонь — она стала горячей. Токи двинулись дальше. Тело вытянулось, словно ветка, приготовленная для тетивы лука. Алина отвела глаза. Митины руки легли на ее бедра и стали плыть по ним, будто лодка по теплой воде. Воздух в комнате наполнился ароматами.

— Убери свет, — прошептала она, — не надо никакого света.

— Отчего же, — сказал Митя, — он тебя пугает?

— Я не хочу света.

— Странно…

— Что же будет? — прошептала она.

— Никто об этом не знает, — ответил Митя и забыл, что существует.

Огненный смерч смешал все воедино. Короткий всплеск рук — взметнулись плетьми и упали, застонав… И вот оно, это слово, беспощадное, как окончание жизни.

— Все!..

— Все, что я имею, — твое!

— Зачем тебе это?

Митя лежал, обессиленный страстью, и мысли его, обгоняя одна другую, прыгали, словно птицы на ветке. Готовая сорваться с языка злая ироничная фраза замерла, так и не уйдя в мир.

— Что же будет? — послышалось вновь.

Митя не ответил, только прикоснулся губами к ее волосам, и они (или это ему показалось) вспыхнули пламенем. Он увидел, как огонь охватывает ее всю, она исчезала у него на глазах. Костер полыхал, а Митя был цел и невредим, и ни единая искра не коснулась его. Это сгорал миф. Жизнь возвращалась в свое жилище…

Алина поднялась, накинула халат и, не говоря ни слова, пошла к двери.

— Я сварю тебе кофе, Митя!