Волки

Увидев Седого и Костолома с пистолетами в руках, амбалы несколько поутихли. Один из них даже присвистнул от удивления.

— Ну, дела, конкуренция!

— К стене, — скомандовал Костолом, направляя на ребят пистолет.

— Мужики, — неожиданно сказал один из амбалов, — а может, поладим?

Договорить он не успел, раздался выстрел, и парень стал медленно оседать на пол. Второй амбал, отшвырнув Валерку в сторону, кинулся обратно к дверям и успел выскочить на улицу.

— Быстрей, — крикнул Седой, — уходим.

Бросились в первый же проходной двор. Бежали не оглядываясь. А инкассаторская машина уже стояла возле входа, и двое вооруженных людей держали Валерку за руки. Еще двое рванулись в погоню за Седым и Костоломом.

«Так глупо влипнуть, — думал, убегая, Седой, — совсем я сдурел на старости лет. Пацана этого взял. И Костолома послушал. Уговорил он меня…»

Додумать он не успел. Пущенная вдогон пуля задела его плечо. Охнув от боли, Седой выронил пистолет. Какие-то руки подхватили его и втащили в подъезд. Дальнейшее он помнил плохо. Очнулся и увидел себя лежащим на диване. Над ним склонилось знакомое лицо.

— Митя! — охнул Седой. — Ты?!

— Дурак ты, Седой, — растягивая слова, произнес Митя.

— Откуда узнал? — спросил Седой.

— За пацаном присматривал, пацан гнилой. Думал я, что он из-за своей бабы заложит всех. Вот и увидел такую картину. А в дураках оказался не только пацан, но и ты.

— Костолом ушел?

— Да, — коротко ответил Митя. — А пацана повязали.

— Ты вот что, Митя, — застонав от боли, сказал Седой, — ты на меня не серчай. Ты спас мне жизнь, и я тебе обязан. Но были у меня мысли, что это ты на хазу Костолома цыган навел.

— Вот я и говорю, — ответил Митя, — старый ты дурак.

— Тебя Гурано с этой бабой видел.

— Ну и что? Я ее случайно встретил.

— Много случайностей, — сказал Седой. — Случайно тебя Гурано увидел, случайно ты у этой бабы, — как ее там, Алины, что ли? — заночевал.

Митя засмеялся.

— Ты поверил, что я продать могу? Тебя?

Седой скривился от боли.

— Ты, Седой, между прочим, тоже случайно, у этой самой Алины сейчас находишься. Ладно, отдыхай, сейчас она тебя перевяжет. Поспишь немного, а потом решим, что дальше делать…

Ночь, словно успокоившись, приняла на себя мягкий серый покров. Поудобнее устроившись в кресле, Митя стал засыпать. Последнее, что он увидел перед тем, как заснуть, было мерное мигание фонаря за окном и слегка покачивающее ветвями дерево. И пришел к нему сон, будто бежит он по глубокому рыхлому снегу куда-то, а убежать не может. И гонятся за ним, а кто, он и разобрать не в силах, какие-то темные пятна. И не страх его гонит, а просто желание избавиться от этих черных пятен позади. А они уже настигают, догоняют его. И когда расстояние предельно сокращается, Митя видит оскаленные смеющиеся лица. И не пятна это, а чудовища. Они машут руками, тычут пальцами, прямо на него указуя, а чего от него хотят — он и не знает. И снова в нем нет страха, а одно только любопытство…

Сон прервался, Митя открыл глаза, взглянул на окно и снова провалился в пучину сна. И в нем, в этом другом сне было: …усатый толстый мужик в баре говорит своему соседу, поднимающему стакан с водкой:

— Отдохни!

— От чего? — спрашивает тот. — От водки, что ли?

— От жизни! — отвечает усатый и усмехается.

Сон как бы зафиксировал какой-то момент его жизни, непонятно почему отразившийся в Митином сознании. И вот уже новый сон овладел Митей: перед ним вдруг возникла старуха, размахивающая руками. Она держалась за голову и все время повторяла:

— Ах, как голова болит… Еле «скорую» вызвала… Не до тебя мне, Митя… Никаких разговоров… Потом… Потом…

Митя окончательно проснулся и взглянул на часы. Стрелки показывали пять часов утра. За окном синело. Что-то преломилось в Митиной душе, зазвучала музыка, и он явственно услышал:

Плещется светом ветка сирени,
Словно купается в синем дыму…
Бог подарил нам любовь на мгновенье,
Дьявол опять увлекает во тьму.

Будем же мы милосердны друг к другу!

Нежность, любовь — драгоценнейший дар.
Наши сердца словно ходят по кругу,
Чувствуя: страсть — это смертный пожар.

Так и страдаем — вся жизнь на арене,

Бога не знаем, но верим ему!..
Плещется светом ветка сирени,
Словно купается в синем дыму.

Взгляд Мити снова упал на подоконник, и он увидел букет сирени, стоящий в вазе. Она сверкала и переливалась в первых солнечных лучах, хлынувших в комнату.

— Тебя Седой зовет, — раздался голос Алины.

— Проснулся он? — спросил Митя.

— Да, хочет что-то сказать. Сходи к нему.

Митя вышел в соседнюю комнату. Седой полулежал, облокотившись на подушку. Плечо его было перебинтовано.

— Ну как? — спросил Митя.

— Нормально. Скоро уходить отсюда надо, здесь опасно.

Митя кивнул.