Волки и вепри

— И сколько у тебя таких бесславных ублюдков?

— Да сотни три наберётся, — бросил кто-то из местных вождей.

— А корабли у вас есть? — осведомился Арнульф.

— Сыщутся на такое дело, — заверил ярл.

— Собирайте своих горячих островитян, и я сразу поведу их на дело. Вместе со своими. Но надо поспешить, пока не начались осенние бури.

— Что это ты задумал, Арнульф Иварсон? — нахмурился Сумарлиди.

— Проверить, пока время есть, кто чего стоит, из какого древа тесали моих и твоих людей, посмотреть, как дело повернётся, когда мы пойдём на Эйред. А для начала, пока не взъярились первые шторма, — Седой нехорошо улыбнулся, понизил голос, обводя собрание насмешливо-пристальным взглядом, — прогуляемся в Альвинмарк. В страну Народа Холмов. А что ж тут такого? Мне, к примеру, всё равно, кого резать: смертных людей, троллей или альвов, этих вечно юных прекрасных полубогов. Их гнев тебя не страшит, а, владыка Геладов?

Мужи державные, советники ярла и местные вожди, только рты раскрыли. Кто бледнел, кто краснел, а кто от изумления судорожно хватал воздух, намереваясь держать речь — но в итоге лишь сдавленно гнусавил, как испорченная волынка. Бьёлан сидел, не живой и не мёртвый, белый как труп, не смея поднять глаз на отца и повелителя, и только дёргал бусину-оберег, вплетённую в конский хвост волос, переброшенный через плечо. Вот уж услужил своему роду и народу, вот уж славного союзника нашёл владыке Геладов!

Сам же отец и повелитель, Ри-туат-на-Геладанн, суровый и хитрый ровесник Арнульфа, молча дал знак чашнику наполнить кубок, поднёс ко рту и молвил, глядя в глаза вождю викингов:

— Уж если и прольётся на меня капля гнева сидов, то ты изведаешь его прежде меня — и, полагаю, не каплю и не две, а сполна. До самого донышка.

— Вот и поглядим, глубок ли тот котёл, — бесстрастно улыбнулся Арнульф.

— Slaighah wagh, — кивнул предводитель клана, опрокидывая чарку.

— Vassheill,[25] — ответил морской король, скаля зубы, белые и крепкие, как и в юности.

Через несколько дней Арнульфу доложили, что буйные неприкаянные геладцы готовы выступать. Арнульф усомнился и пожелал проверить. Викинги снялись с якорей и направились к острову Браннах, где их уже ждал морской сброд на двух дюжинах снек и кожаных лодок-курахов.

— Кто тут у вас за старшего? — полюбопытствовал Арнульф.

В ответ раздалось нестройный стоголосый рёв, гром барабанов и гул рогов.

— Ага, — сказал Арнульф, — как я и думал. У вас тут каждый — вождь, один доблестней другого. Что прикажете с вами делать? — развёл руками, кивнул Хродгару — что, мол, скажешь?

— Это не стая, — негромко проронил тот, — это стадо.

— И на Эрсее было стадо, — напомнил Хаген, задумчиво подкручивая ус, — двуногое стадо, говорящие бараны, отару коих спустила Ньёрун на городскую стражу.

— Много их пало в тот день, — хмуро бросил Хродгар.

— Считал ты их, что ли?! — искренне изумился Хаген. — И почему тебя это заботит?

— Меня заботит, как ими управлять, — ворчливо возразил юный вождь.

— Ими не надо управлять, — усмехнулся Хаген, — их надо спустить в нужную сторону.

Толпа собралась весьма пёстрая, словно исполинский кусок тартана, любимой ткани местных жителей. От клетчатых плащей и килтов рябило в глазах. Иные казались людьми небедными, в мехах и позолоте, другие — оборванцы, скверно одетые и вооружённые как попало. Были там и мужи средних лет, и седовласые старики, но всё больше — молодёжь не старше двадцати. Не рать — ополчение. Не отряды — кучки, каждая — со своим вождём во главе. Многие из них не прочь перерезать глотки другим во имя давней, смехотворной вражды. Хаген подумал, что хорошо понимает тревоги Сумарлиди ярла и оценил его решение — переложить поклажу с больной спины на здоровую. Только выдержит ли спина Седого Орла?

Между тем к Арнульфу подошёл вожак одного из отрядов. Коротко кивнул и обратился:

— Прошёл слух, что ты, морской король, хочешь отправиться на большую землю. Мы станем за тебя сражаться, если ты поможешь нам в нашем деле.

— Как твоё имя и каково ваше дело?

— Имя моё достаточно известно сведущим мужам, — хвастливо ответствовал геладец, отряхивая плащ, — дело же наше состоит в том, чтобы взять земли для поселения.

— Понимаю, — прищурился Арнульф, оглядывая говорившего.

То был муж зрелых лет, невысокий и плотный, с одутловатым лицом, отороченным короткой бородкой. Под глазами — мешки. Из-под синего берета торчали жёсткой стернёй волосы, чернявые, как и у половины геладцев. Килт и плащ — из синего тартана в белую клетку. По этой расцветке, по узору да по волынке, висевшей на поясе вожака, Седой его и опознал:

— Одежда твоя говорит мне, что ты из клана Доббхайров с острова Фейнамар. У них не так много волынщиков, готовых бросить всё и переселиться на чужбину. Ты не можешь быть никем иным, кроме как Утхером ан-Риадом. И вот что я скажу тебе, Утхер ан-Риад по прозвищу Медовый Волынщик: идите за мной и получите столько земли, сколько сможете удержать…

— Э, правду о тебе говорили, Арнейльф Хэн! — воскликнул Утхер. — По рукам!