Волки и вепри

Ватага собралась приличная. Глядя на парней, Хаген подумал, что за пару-тройку лет на море из них вышел бы толк. «Славные волчата! Славная стая. Надо их запомнить — вдруг придётся набирать новых людей. А ведь мы были младше, ступив на дорогу чайки…»

Даг Длинный был действительно длинным, ладным юношей с чёрными волосами и широким открытым лицом. Даг Полмарки сын Хельги тоже был высок, рыжие пряди торчали из-под модного берета, а глубоко посаженные глаза глядели с хитрым прищуром. Скулли Каша, один из четырёх братьев Сигурдсонов, напротив, был приземистым, угловатым и тощим. Лицо у него было костистым, насмешливым, а русые волосы стянуты на затылке. В руках он держал кельт — острую и широкую каменную пластину, насаженную на древко наподобие лопаты. Он был младшим сыном в их семье. Старший сын был там же — Сиггейр Лыжник, собранный, белобрысый, загорелый, с коробом стрел за спиной. Рядом стояли Йорг Неудачливый и Больган Калач, а чуть поодаль — Кольгар Красавец. Он действительно был пригож, длинные золотистые локоны вились, сверкая на солнце, а на поясе у него висел меч. Прочие были вооружены ножами, дубинками и топорами. Кьяртан сказал:

— Припозднились вы на битву у Дюнного Хутора!

— Ты не поверишь — срать припекло, — развёл руками Даг Длинный. — Ну ей-ей не вру! Не веришь? Могу дерьмо показать…

— Штанишки не забрызгал, герой? — мрачно усмехнулся Лейф.

— А ты кто такой? — полюбопытствовал Длинный.

— Не узнаёшь? — вскинул бровь Кривой Нос.

Даг присмотрелся. И — рассмеялся, хлопая себя по лбу.

— Здорово ты изменился, — заметил Даг Полмарки.

— И вы прежними не остались, — заметил Лейф, — вытянулись, бородами обросли…

— Скажите, достойные юноши, — вкрадчиво вмешался Хаген, — кто из вас знает, где похоронили славной памяти годи… как его, Бобёр? Морген?

— Марган, — напомнил Бобёр.

— Ага, Марган… Кто из вас может точно показать, где он лежит?

— А кто ты, чтобы тебе отвечать? — ровно проговорил Сиггейр. — И что тебе за дело до останков Маргана годи? Сокровищ он в курган не унёс, уж поверь.

— А то мы бы разрыли, — добавил Йорг Неудачливый, почёсывая волосатую бородавку на щеке.

— Хаген мне имя, — усмехнулся Лемминг, — дрожи, ужасайся, мой гнев на тебе…[68]

Парни удивлённо переглянулись. Хаген озадаченно пробормотал:

— Да, я гляжу, древние сказания вам неведомы. Ладно, сыновья бондов, нам с вами не в школе премудростям детей учить, нам придётся поучить ваших земляков уважению к закону. Вам это также будет полезно. Возможно, придётся подраться. Возможно, придётся погулять на свадьбе. Как вам это? Готовы доказать, что вы друзья Кьяртану Бобру?

— Это вы убили Оспака и его людей? — ответил вопросом на вопрос Больган Калач. — Четыре трупа и лужи крови на берегу, и убийц уже ищут!

— Лейф один убил троих, — сказал Кьяртан не без хвастовства, — а я — четвёртого.

Парни переглянулись, присвистывая и недоверчиво качая головами. Сиггейр спросил:

— Ты ли, Хаген, тут главный?

— Мы всё решаем сообща, — улыбнулся тот, глядя в серо-стальные глаза Лыжника, — но я утверждаю конечное решение и отвечаю за этих людей.

— Ты кажешься бывалым, хоть и наш сверстник, — рассудил Сиггейр. — Послужим тебе. Скулли, возьми моего коня, покажешь, где могила Маргана. И лопата твоя, верно, сгодится.

— Сразу бы так, — проворчал Крак. — А то стоят, цену себе набивают…

— Хравен, Скулли, поезжайте немедля, — приказал Хаген. — Будем ждать вас в храме Вар, в Боквиде. Тебя, Лейф, на Дымах высадим и подождём на пристани. Завтра.

— А сегодня чем займёмся? — спросил Торкель.

— Отдохнём с дороги да посчитаем коней челюсти людям с Сухого Берега, коли они приедут сюда в поисках мести, — нехорошо усмехнулся Хаген.

«Кони челюсти? — удивился Кьяртан. — Что ещё за…»

— Зубы, — шепнул Лейф, словно прочитал мысли брата.

Под вечер люди с Торхенбарда действительно приехали в Кракнест. Рори альдерман велел было собрать хирд — защищать гостей, но Хаген успокоил хозяина. Мол, нет нужды. Викинги — подвыпившие, но твёрдо стоящие на ногах — вышли к пришельцам в боевом облачении. Рядом, плечом к плечу, держались и друзья Кьяртана. Торхенцы постояли, поглядели, потом их предводитель плюнул и развернул коня. Не проронив ни слова. Викинги также хранили молчание. Провожали неудачливых мстителей спокойными, холодными взглядами. Хотя у юношей вертелись на языке знаменитые линсейские ругательства, как угри на сковороде. Но безмолвие напугало пришлецов сильнее любых угроз. Только кот Тролль сказал:

— Г'ауно.

— Вот вам первый урок, — назидательно воздел палец Слагфид из Бьёрндаля, когда парни отсмеялись, а торхенцы скрылись из виду в сумерках, — не тягаться крысе с волком, а риббунгу[69] — с викингом. Я — охотник, и немало повидал как волков, так и крыс.

— Но ведёт вас Лемминг, а не Волчонок, — заметил Кьяртан.

— В сече Лемминг Волчонку уступит, здесь у меня нет сомнений, — заверил Хаген. — Возможно, ты увидишь в деле нас обоих, брат Бобёр. Просто у меня нюх лучше!

5

— Вархоф гудит, как Йотунхейм в Час Рагнарёк[70], - заметил Хаген.