Волки и вепри

— Добро пожаловать, славные витязи! Привет вам и хвала. Пусть никто не скажет, что Радорм Рейстасон неучтив с гостями и морит их голодом! Э… погоди-ка, доблестный хёвдинг, — нахмурился хозяин, разглядев знакомые лица. — Кажется, я уже видел этих парней. Это наши, линсейцы! Что они-то тут позабыли?

— У нас недобор в отряде, — простодушно пояснил Хаген, — вот я и взял их. Надо же кому-то грести да за брагой нам бегать, разве нет? Они теперь мои люди, и я за них в ответе!

— Ну, будь посему, — развёл руками Радорм. — Проходите, да затяните потуже фридбанды.

Об этом Хаген позаботился. Часть оружия сдали привратникам, а рукояти мечей крепко привязали к ножнам «ремешками добрых намерений». Это было небезопасно, хотя, с другой стороны, викинги решили, что в общей сутолоке и тесноте от ножа толку выйдет больше, чем от меча. Обыскивать же гостей не стали.

На подворье уже расставили столы с закусками, выкатили бочки с вином и мёдом. Викинги смешались с гостями, в меру потягивая хмельное и угощаясь. Кьяртан-«Кетиль» скромно присел в углу, поглядывая по сторонам. Кто-то узнал Вальдера Учёного, завязалась непринуждённая беседа. Стайка ребятишек, сыновей приезжих бондов, окружила Бьярки, дёргая за косматую шкуру на его плечах, восхищённо тыча пальцами на ожерелье клыков и когтей. Берсерк снял связку, протянул малышам — играйте, мол, но не порвите. Седой же тощий боец склонился к Радорму и что-то проговорил, поглядывая на незваных гостей. Хозяин хмуро кивнул.

— Вот ублюдок, — процедил Хаген.

— Кто это такой? — шепнул Даг Полмарки.

— Богвард Бледный Паук, — проворчал Торкель. — Раньше ходил в советниках у Хакона, потом куда-то исчез. Я слыхал, он сдох.

— Ну, стало быть, воскрес, — бросил Сигбьёрн, проходя мимо. — Гляди, Хаген, дерьмо в проруби завертелось.

— Вижу.

Хирдманы Радорма рассредоточились, явно не выпуская викингов из виду. Копья и топоры у них, разумеется, не были зачехлены, да и Богвард Паук не спешил завязать фридбанд на ножнах своего меча. Кальдвег, Холодный Путь, звался тот меч, и не напрасно. Хаген подозвал Бьярки:

— Будь готов.

— Всегда, — без тени улыбки отозвался берсерк.

Тогда же открылись двери святилища — оно было слишком тесным, чтобы все могли любоваться обрядом, и потому венчание решили провести снаружи, под сенью кряжистого бука. Там поставили небольшой алтарь, покрыли его скатертью, а сверху положили золотую чашу, золотое же кольцо и вощёную буковую дощечку с костяным писалом. Затем к народу вышел местный жрец, хозяин Вархофа, Идмунд годи — благообразный плешивый человечек, бородатый и упитанный, в свободных белых одеждах. Чуть позади держалась невысокая женщина с покрытым вуалью лицом, увешанная оберегами. Люди почтительно кланялись ей. Поклонились и викинги. Она словно не заметила. Словно её здесь не было.

— Кто это? — спросил Хаген Лейфа. Тот пожал плечами. Вальдер же сказал:

— Ты видишь жену в зелёных и жёлтых одеждах, богато убранную, с высоким головным убором, расшитым жемчугом, и покрывалом на лице? На груди — берестяное ожерелье? Так ли?

— Точно так, — ответил Хаген, не удивляясь.

— Это варсмарка, — грустно улыбнулся слепец, — «отмеченная богиней Вар». Это не жрица, это сама богиня. Таких девчонок обычно выбирают из местных дурочек. У неё нет имени, нет близких и родичей, нет ничего человеческого. Она — ходячий идол.

— Это очень любопытный обычай, — ровно отметил Хаген.

И обернулся.

Люди приветствовали поезд невесты.

Жених приехал первым. С многочисленными родичами и пышной свитой. Высокий, белокурый, хорошо сложенный. Пригож с лица. Разодет во всё белое. Пальцы унизаны перстнями, на шее — золотой хальсбанд. Милые ямочки на выбритых щеках. Волосы уложены в длинный конский хвост. Кьяртан поморщился. Конечно, где было Бобру тягаться с таким красавчиком да щёголем? Но — как же Альвдис могла желать этого расфуфыренного женовидного придурка в мужья? Зависть и презрение боролись в сердце юноши, и дорого стоило ему сохранять спокойствие, не броситься на Лафи, не сломать ему шею, как нарядной куколке.

Рядом присел Слагфид Охотник, поправил шапку. Заметил тихо, глядя на жениха:

— Было бело, станет ало, а после — чёрно. Знатная добыча для бобра, Кетиль! Он твой.

— Многовато у меня на лице написано? — пробубнил «Кетиль».

— Нет, ты славно держишься. Но охотник узнает охотника в засаде.

— Хаген говорил, чтобы мы удержались… — и подивился этому «мы». Знать, свыкся быть зверем в стае морских волков! За пару дней-то…

— Мы в паутине, — заметил Слагфид, — и Паука ничто не удержит. Пока же — веселимся.