Волки с вершин Джамангры

— Можешь. Ты всего лишь меняй их. То вежливая, то восторженная, то скромная, то… какие они есть еще?

— Соблазнительные, например. Чтобы вскружить голову одному столичному гостю Клаундстона настолько, что он позабыл обо всех приличиях.

— Каких приличиях, Аннета?!

— Обыкновенных. Кто соберется на приеме?

— Люди. У всех них две руки, две ноги, одна голова. Извини, солгал: часть из них абсолютно безголовые, уверяю. Таких сразу и не определишь, но если кто-нибудь сделает тебе что-то неприятное, будь уверена — это именно он и есть!

— Они правят этим городом, Даниэль! А кто я?

— Забыла уже? Ты моя содержанка.

— Тысячу раз успела пожалеть!

— Когда успела-то за один день? Не волнуйся, все будет хорошо. В конце концов, я же не на панели тебя нашел.

— В таком случае все было бы куда проще.

— Это почему еще?

— Наверняка половину из них уже бы знала.

Аннета нравилась мне в том числе и острым язычком. И еще не переставала удивлять: молодая, на несколько лет меня младше, девушка, но рассуждает порой так, как будто и старше, и опытней. Нет, не сейчас, вообще.

— Заодно присмотрись к ним повнимательней. Когда настанет мне пора уехать, скажешь, кому именно тебя рекомендовать. И потом, станешь королевой, так и будешь продолжать всех стеснятся? Ее величества обязаны быть полны достоинства!

Каюсь, я и сам был не в своей тарелке: что о ней знал? Мне даже толком не известно, где она живет. Кто ее родственники, чем занимаются, и все остальное прочее. Мы и целовались-то, между прочим, единственный раз, причем торопливо, потому что спугнули.

— Ты же шутил.

— С чего ты взяла?

— Ну а если спросят мое имя, что мне сказать?

— Так и скажи — Аннета сарр Клименсе. Да и не будут они спрашивать: я указал твое имя

в согласии дом посетить.

— Даниэль, что все это значит?!

— Извини, так получилось: ничего другого в голову не пришло. Объяснил, что к огромной своей неожиданности встретил в вашем чудесном городе однофамильца. Тот оказался настолько прелестной девушкой, что не смог устоять под ее чарами.

Чепуха, конечно же полная. Я — единственный представитель рода. Да и они не могли бы не знать, будь в Клаундстоне действительно человек с такой фамилией, ибо она, повторюсь — единственная.

— А если…

— Все, приехали, пора выходить.

Дверцы открылись, лакей услужливо откинул подножку, я спустился сам, помог спуститься Аннете, взял девушку под руку, и повел к парадным дверям, из-за которых доносилась музыка. Не забывая инструктировать на ходу.

— Ничего не бойся, улыбайся почаще, а главное запомни — ты не обязана отвечать на любой вопрос. Ну а если все-таки придется, есть замечательный способ от него избавиться.

— Какой?

— Своим вопросом. Можно даже совсем не в тему. Но обязательно с улыбкой.

Глава 17

Скольким из нас приходилось терять из-за женщин голову? Не сомневаюсь — таких достаточно. Совершаются безумные поступки, рушатся семьи, теряются состояния, а иной раз дело доходит и до суицида.

Сейчас я рисковал единственным, что у меня есть — репутацией. И дело даже не в том, что выяснится — Аннета из простонародья. Что я о ней знал? Найдись здесь единственный человек, который заявит: он пользовался ее услугами за деньги, что произойдет дальше — нетрудно себе представить. Нет, он не заявит во всеуслышание. Небрежно, со снисходительной улыбкой поделится с кем-то из близких знакомых, но затем новость облетит всех. Нет, далеко не светочей высоких моральных устоев, не образцов супружеской верности, откуда бы они тут взялись?

Но если даже Аннета — приличная девушка, соверши моя спутница нечто такое, что указало бы — она совершенно не умеет вести себя в обществе, не знает элементарных правил этикета, напрочь лишена даже базовых знаний, и как следствие — глупа как пробка, ко мне возникнет множество вопросов. «Сарр Клименсе, вы кого с собой привели?! Вы ставите нас и эту деревенскую дурочку, которая едва ли не ковыряется в носу на виду у всех, на один уровень? Если уж настолько впечатлены ее обликом, не проще ли было воспользоваться услугами этой особы там, где никто вас не сможет увидеть, заплатив энное количество денег? Чтобы не ставить в то положение, в которое вы нас поставили? Либо вы сделали это намерено?»