Волки с вершин Джамангры

– Возможно, – кивнул Асант. – Когда ничего не понятно, возможно все что угодно.

– Михель, тут снизу стучат! – крикнул Грег.

Шлюпка к тому времени подошла вплотную, и несколько матросов успели взобраться на днище, которое само по себе выглядело страшновато, обросшее ракушками и водорослями.

Хотя, возможно, моя реакция была с вязана с тем, что внутри корабля оставались живые люди.

– Точно люди? – прокричал в ответ капитан. И уже тише: – Всяко бывает. В каком-нибудь отсеке полно воды, и на волне деревяшка изнутри о борт – тук-тук-тук.

Грег не отвечал долго, перебравшись на днище сам. Перебегая с одного места на другое, кое-где припадая на колени и едва не прикладываясь ухом. Вот он встал во весь рост, повернулся к нам, сложил ладони рупором, но ответить ничего не успел. Корабль, вернее, то, что от него оставалось над водой, вздрогнул и после того, как послышался по-настоящему страшный звук, в котором перемешались и треск, и скрежет, и бульканье, и шипение, начал исчезать под водой.

– Грег! – метался по мостику капитан Асант. – Грег!!!

Судя по его реакции, воронка – не такая уже и редкость. И успокоился он только тогда, когда увидел, что шлюпка с Грегом и остальными матросами быстро отдаляется от полностью скрывшегося под водой корабля.

Некоторое время не происходило ничего, затем уже успокоившееся море забурлило пузырями, на поверхности начали появляться какие-то обломки, доски, что-то еще. Бочка, наверняка пустая, но закупоренная, умудрилась подлететь в воздух так высоко, что теперь мне полностью были понятны слова Асанта.

– Возможно, кому-нибудь все-таки удастся спастись, – сказал штурвальный.

Капитан Асант покачал головой:

– Это было бы чудо. Но кто знает?

По прошествии какого-то времени выяснилось – чуда не произошло.

Вернувшийся на борт корабля Грег выглядел так, что не хотелось задавать ему никаких вопросов. И все-таки Асант сказал:

– Не думал, что ты настолько впечатлительный!

– Жутко, конечно, – признался тот. – Но дело в другом. Знаешь, как назывался этот корабль?

– Откуда?

– Так же, как и наш, – «Мария».

– Ты уверен?

– Боб специально нырял. Согласись, глупо бы получилось, если бы мы рассказали о гибели корабля, но не выяснили, какого именно.

Я возвращался в каюту, надеясь, что Александр к тому времени проспится. Не хотелось видеть его в том состоянии, которое ничего, кроме брезгливости, не вызывает. Увы, он по-прежнему спал, уткнувшись щекой в столешницу. Разве что рука свисала теперь вниз. Он умудрился уронить мою кружку, бренди в которой из-за спешки так и не выпил. Впрочем, как и вторую бутылку, и теперь она тоже была пуста. В каюте пахло спиртным, но запах его никакой ассоциации уже не вызвал, просто воняло.

– Сар Штроукк, – без всякой надежды негромко позвал я.

На удивление, он сразу открыл глаза, обвел вокруг себя взглядом и зачем-то посмотрел в иллюминатор.

– Приснится же такая чушь! – сказал сар Штроукк абсолютно трезвым голосом.

– Какая именно?

Перед тем как ответить, сар Штроукк передернулся от отвращения, когда обнаружил на столе рыбу, от которой благодаря его же стараниям мало что осталось.

– Сарр Клименсе, и как вы можете есть эту гадость?!

– Вы не ответили.

Александра снова передернуло, теперь уже от воспоминаний.

– Приснилось, будто наш корабль шквалом перевернуло вверх днищем. Мы безуспешно пытаемся из него выбраться на поверхность, долго пытаемся, и воздух уже заканчивается. А затем он и вовсе пошел ко дну. По-настоящему кошмарный сон, и как же вовремя вы меня разбудили! Кстати, сарр Клименсе, а как я вообще оказался в чужой каюте, к тому же еще и уснул?

Глава четырнадцатая

– Впечатляет!

По-моему, абсолютно то же самое я слышал от Александра сар Штроукка, когда несколько дней назад мы с ним рассматривали с возвышенности раскинувшийся перед нами Гласант. Хотя что удивительного в случае с человеком, который всю свою жизнь прожил в глухой провинции и лишь дважды побывал в Нантунете. Размерами тот уступал Клаундстону в несколько раз и был настолько же моложе. К тому же и архитектурой не мог похвастать. Нет в Нантунете строений многовековой давности, когда много внимания уделялось деталям, которые сейчас считают излишеством или даже помпезностью. Все-таки времена меняются, и человек становится рационален. Или же в нем исчезает дух прекрасного.

Что, наверное, одно и то же. Клаундстон не таков и возрастом может тягаться со столицей: обоим городам за два тысячелетия. Но он, в отличие от Гладстуара, не пережил нескольких нашествий, гигантских пожаров и даже сильнейшего землетрясения.

И все-таки я должен был признать – Клаундстон впечатлял. И величиной, и своеобразной архитектурой, не виданной мною больше нигде. И еще четкой планировкой. Даже отсюда, с палубы «Марии», хорошо были видны радиально расходящиеся наверняка из исторического центра улицы. Если посмотреть на карту, гавань была похожа на разомкнутое кольцо, образованное сложенными большим и указательным пальцами, на концах которых располагалось по мощному форту. В реальности же оба «пальца» были горными хребтами, выступающими из моря.