Волки Второй мировой войны. Воспоминания солдата фольксштурма о Восточном фронте и плене. 1945

Прошло уже три дня с тех пор, как мы переехали через Одер. После переправы через реку мы больше уже не видели ненавистных четырехугольных польских головных уборов. Русские практически ничем не привлекали к себе внимания. Печально было смотреть на некогда обильно плодоносившие земли, опустошенные, выжженные города и поселки, руины на месте того, что некогда было железнодорожными вокзалами, от которых теперь остались лишь одноколейные железнодорожные пути. Труда целого поколения не хватит на то, чтобы залечить эти повсеместные признаки разрушения.

По всей видимости, пунктом нашего назначения являлся хорошо всем известный город Э(рфурт) в Тюрингии. Там обитателей нашего эшелона разделили и направили в два карантинных лагеря. Я оказался в В(еймаре?), где постарался использовать отведенные на карантин 12 дней для того, чтобы в первую очередь получить официальные документы, а также для того, чтобы сориентироваться на местности. Я принял решение бежать сразу же после того, как мы пересечем Одер. До того момента у беглеца вряд ли были бы шансы на успешный побег. Здесь же, однако, это должно быть возможно, и мне следовало попытаться.

Как «специалиста», меня перевели отсюда на государственную экспериментальную ферму в районе Г(ота), и, помимо медицинского удостоверения о прохождении карантина, мне выдали проездные документы на меня и на группу других людей, которых планировалось разместить в том же районе. Кроме этого, администрация лагеря, где командовали русские, выдала мне еще и 100 восточногерманских марок.

После этого я предпочел ретироваться и не попадаться им больше на глаза и провел следующие несколько дней за изучением режима контроля на границе. В конце концов я решил, что не хочу подвергать себя риску быть пойманным и отправленным в Сибирь. Недалеко от границы, от небольшой железнодорожной станции Фаха с интервалом в несколько часов ходит туда и обратно поезд с железнодорожными рабочими.

Меня тянуло туда как магнитом, особенно в связи с тем, что на открытой местности сидели на вершинах деревьев русские охранники, которые обшаривали местность через бинокли. Наблюдение за станцией тоже было в руках Иванов, как и железнодорожная полиция Восточной Германии.

Я попросил у одного из военных прикурить и сразу же задал ему вопрос, служил ли он в армии.

– Да, довольно долго и уже почти забыл об этом.

Я кратко рассказал этому человеку, в каком положении оказался, и спросил, может ли он что-то мне посоветовать. Он мог. Мне следовало двигаться осторожно и скрытно. Через 25 минут локомотив остановится вон там, и я должен запрыгнуть в него как можно быстрее. Машинист поезда меня поймет.

Для того чтобы отвлечь от меня внимание, он сразу же завел о чем-то разговор с дежурным Иваном и увел его подальше от меня. Потом очень медленно и лениво подкатил локомотив. Так быстро, как только было можно, я вскарабкался по лестнице и полностью скрылся внутри. Через несколько минут локомотив снова остановился. Машинист и кочегар не хотели брать мои последние сигареты. И вот наконец я спокойно спустился с насыпи на дорогу, которая вела в город Ф(илипсталь) в американской зоне. У меня все получилось.

Направляясь по улице в сторону вокзала, я едва ли успел пройти сотню метров, когда рядом со мной резко затормозило транспортное средство странного вида. Из этого уродца выпрыгнули три аккуратные фигуры светловолосых солдат в хорошо сидевшей на них форме, которые быстро почти в один голос заговорили по-немецки:

– Документы?

– Нету.

– Откуда вы идете?

Я коротко рассказал.

– Куда вы идете?

Я точно так же коротко рассказал и об этом.

Затем последовало короткое военное приветствие.

Джип с ревом умчался прочь вместе с его дружелюбно настроенными пассажирами в шлемах с белыми полосами. Мне повстречались американские солдаты. После этого я растянулся вдоль насыпи, чтобы успокоить нервы.

Послесловие издателя

По возвращении в Германию Тиль обнаружил, что его жена ушла от него к другому мужчине, возможно решив, что Тиль погиб и уже не вернется. Позднее и он женился во второй раз и жил в Касселе, работая продавцом облицовочных материалов. Однако его бизнес никогда не был успешным, поэтому им с женой иногда помогал проживавший в Америке брат Тиля.

Война оставила свои отметины на каждом в Германии и на всех членах семьи Тиля. А сам Тиль, несмотря на то что обладал впечатляющим здоровьем, никогда так и не смог полностью залечить физические и эмоциональные раны, причиненные «волками войны». Он умер 13 июня 1974 года в возрасте 72 лет.

Приложение А Заметки об аграрной политике и жизни сельского населения во времена Третьего рейха

Долгое время занимаясь сельским хозяйством, Ханс Тиль, естественно, хорошо знал именно сельскохозяйственную сторону жизни и политику правительства по отношению к крестьянам. Он дал грамотное описание фермерской жизни, снабдив его немногими поясняющими комментариями. Следующий ниже текст позволит читателю лучше понять первую часть воспоминаний, где речь идет о сельском тыле во времена Третьего рейха.