Волкодав (СИ)

[5] — Фамилия дана по основателю г. Орла, М.И. Воротынскому.

========== Эпилог ==========

В продолжение XVI в. из года в год тысячи пограничного

населения пропадали для страны, а десятки тысяч лучшего

народа страны выступали на южную границу, чтобы

прикрыть от плена и разорения обывателей центральных

областей. Если представить себе, сколько времени и сил

материальных и духовных гибло в этой однообразной и

грубой, мучительной погоне за лукавым степным хищником,

едва ли кто спросит, что делали люди Восточной Европы,

когда Европа Западная достигала своих успехов в промыш-

ленности и торговле, в общежитии, в науках и искусствах.

В.О. Ключевский

Начало мая 1866 года, г. Курск.

Именно тогда я впервые и познакомился с Крымом.[1] Нет, не с олицетворением — его-то я, к сожалению, знаю давно и очень хорошо. С полуостровом — его землёй, и решение посетить его далось мне с большим трудом. Шутка ли: ехать самому в обитель всё ещё врага, то самое место, откуда в течение многих веков Бахчисарай направлял свои дикие орды на все окрестные земли. Собрался я туда практически просто так. Да, кончено, можно было бы врать самому себе про желание посетить новые места, земли, почувствовать, как это — жить у моря, посмотреть на других людей и отличный от привычного быт, однако…

Однако в поездку меня толкало всего лишь одно желание: выбраться уже из скуки и рутины, поглотивших меня в последние годы и найти, наконец, новый смысл своей жизни.

Всё началось после битвы у Молодей. Мы, все шестеро, почти сразу стали едва ли не народными героями — после сражения нас довольно радушно встретил и сам Москва, тепло поздравив с победой и пообещав отныне уделить больше внимания юго-западным рубежам. Прочие олицетворения тоже радовались: Рязань волновалась за племянников, Тула была рада узнать, что у Ваня не только жив и почти здоров, но и оказал значительное влияние на исход самого боя. А уж о простом люде и говорить нечего: победа при Молодях не только показала, что даже у самой, казалось бы, безвыходной ситуации можно найти решение, но и сплотила всех. Теперь все знали, что Крыма можно, а, главное, нужно ставить на место!

Казалось бы, вот он, мир — живи и радуйся. Но грянувшая немногим погодя Смута снова поставила под удар спокойствие окраин Московии. В этот раз главными врагами вместо Крыма стали наши западные соседи, поляки и литовцы, ранее также страдавшие от набегов моего старого знакомого.

И вот тогда, уже после всех основных её событий, я и совершил то, о чём жалею до сих пор.

Начало осени 1615 года, г. Курск.

— Ч-что это было? — Я отстранился первым и сразу нарушил тишину.

— Как что? Поцелуй. — Прошептал в ответ Ваня, почему-то прикрыв глаза и повернувшись ко мне оголённым плечом. — Я уже давно хотел это сделать. Что-то не так?..

Я не знал, что ответить. Что это было, я и так знал, вот только не вполне понимал, почему Орёл сделал это. Почему из множества других олицетворений Ваня обратил своё внимание именно на меня? Нет, я, конечно был очень близок ему, но ведь только как наставник! Я опекал его, учил почти всем азам военного дела и открывал доселе неизведанный мир сражений, позволяя вкусить радость побед и печаль поражений. Но, всё же… Разве этого хватило бы, чтобы решиться на такой шаг?..

Я дорожил Ваней. А как иначе? Он ведь вечно следовал за мной по пятам и почти всегда находился рядом — тут уж хочешь не хочешь привяжешься и привыкнешь. Дошло до того, что мне уже даже было непривычно находиться без Ваньки то время, пока он был без сознания…

Но мы же уже всё обсудили! Тогда, давно, ещё в Чугуеве, в тот день, когда приехал Белгород. Я всегда помнил, что не давал Ване никаких намёков, сказав лишь только о вреде чувств для их общего дела… Да даже то, что наши лица в тот раз тоже находились очень близко друг к другу, ничего не значит! Ну, как ничего… С того случая я постоянно настраивал себя на то, что это была лишь случайность, но, видимо, Ваня в отличие от меня, думал совершенно иначе…

Боже! Какие картины с моим участием тогда мог нарисовать в своём воображении этот ранимый паренёк, и что мне теперь со всем этим делать?!..

— Т-ты что, не хотел?.. — Взволнованный вопрос Орла вырвал меня из всех этих мыслей, и мой ответ прозвучал для него слишком резко и жёстко:

— Так, — начал я спустя несколько долгих минут после Ваниного вопроса, — послушай сюда. Я не знаю, что ты там себе напридумывал, но ты для меня в первую очередь подчинённый. Солдат, каких много, но с поправкой на то, что ты олицетворение.

Сказать по правде, мне было жаль говорить с Орлом в таком тоне и такими словами, однако надо было решительно дать понять Ване, что между нами не может быть совершенно ничего. О том, что таким образом я лишь пытался скрыть свою неопытность в сердечных делах и неуверенность, я тогда даже и не думал.

— Курь, но я… — Ваня смотрел на меня каким-то побитым и потерянным взглядом. Он явно не понимал, что сделал не так, и почему мои настроение и тон переменились столь резко. — Мне казалось…