«Волково поле»

— Вот, теперь перехожу к главному. А у меня в имении отродясь замков не было. Ключница есть, а вот замков нет. Посмотрите вокруг. Все эти двери пережили многих хозяев, а ни одного замка нет. Замков нет не только у меня, ни в одном доме в моих имениях крестьяне не закрывают свои избы. У нас не кому украсть. Да, я князь и я крепостник. Поверьте мне, я крепостник намного суровее, чем вы. Но у меня голова идет впереди расправы. Я хочу быть очень богатым человеком, и я очень богатый человек, хотя корона меня и не жалует деньгами. Я ни когда от короны не получил ни копейки и жалованье свое я ни когда не получал. Я плачу исправно все налоги и ежегодно отдаю в рекруты своих крепостных, именно столько, сколько я и должен ежегодно давать. И не ненужных или пьяниц, а, что ни на есть крепких и здоровых молодых мужиков. Без обид, в отличие от вас. Я рачительный хозяин. Я не продал ни одного крепостного. У меня бабы не боятся рожать. Самая маленькая семья, это семь детей, есть семьи и по десять и более детей. Есть, конечно, и малосемейные, но это Бог им больше детей не дает. А у вас в имении, один-два ребенка в избе. Вы торгуете крепостными. У меня, за годы моего правления количество людей увеличилось в трое, а у вас, вон, земля пустует, некому ее возделывать. Я не деру три шкуры с крепостных. Хотите общину, извольте. Община сама торгует хлебом и мясом, я получаю с них деньгами. Вас купцы стороной обходят, вы им пытаетесь и гнилой товар всучить, а у меня очередь из купцов стоит. Мои холопы не продают, лишь бы сбыть товар с рук, они продают тем, кто самую большую цену даст. Мне все равно, своим ли хозяйством живет мужик или общиной, я получаю деньги с каждой десятины земли, заметьте не натуроплатой, как вы, а живыми деньгами. Зачем мне зерном торговать, мое дело следить, что бы порядок в имении был. Когда я на войне или на службе, старосты все решают, не пришлые люди со стороны, как у вас. Мне староста ежемесячно отчет дает и в конце года полностью отчитывается. Если обманет, я с него живьем шкуру спущу, и другого старосту выберут. Люди сами плохого человека не выберут, они умные и ум их житейский. Я знаю одно, чем богаче мои крестьяне, тем богаче и я. Хотите еще земли, распахивайте луга, корчуйте лес. Хотите жить хутором, вперед. Я помогу и дом поставить. Да, бывают и не урожайные годы, что тут поделать, природа. Но, мои крестьяне не пухнут с голода и не едят лебеду. Если горе случится, я и тут помогу, стать на ноги, но если это горе со стороны пришло. Молния в дом ударила или еще, какая причина, сгорел дом, надо людям помочь восстановить его. Но, если дом у мужика сгорел по пьяному делу или из-за его безалаберности, тут от меня помощи не жди. Землю заберу, мужское население отправлю в рекруты, остальные пусть идут в наймы крестьянам. Тут пощады не будет. Если надо и засеку. У меня крестьяне водку не пьют, только, по большим праздникам и то, самую малость, для души. Нет у меня пьяниц в имении. В рекруты набирают по круговой системе. Пришло время с этой избы взять, значит и идут. Возвращаются домой и все с орденами. Волковские крестьяне все в гвардии. Я и завод кожевенный хочу поставить, зачем сырыми шкурами торговать, выделанная шкура дороже стоит. Кто не может землю обрабатывать, туда пойдут работать. Школу им поставлю. За учителя платить не буду, пусть община платит. Образованный крестьянин будет и землю обрабатывать по науке, а не по старинке, как деды и прадеды. При мне, они, конечно в университеты не пойдут, время не то, но я уверен и в гимназии дети крестьян будут учиться и в университетах. Наступит такое время. Я бы и сегодня им всем вольную дал, пусть платят за аренду земли, деньги те же, хлопот меньше, но меня не поймут, там, на верху, не созрели еще. И крестьян я своих секу, бывает и такое. У Кошта всегда работа есть. Но делаю я это по полной справедливости и за сильные прегрешения. Нет ни у кого обиды на меня, потому и сплю спокойно, не боюсь, что пожгут. А вот ваше имение, бывало, и жгли, так мне помнится. Теперь на счет Акима. Жаль, вы не военный человек. Он меня неоднократно выносил раненого из боя, жизнь мне спасал. Вы скажете, так он раб мой и обязан это сделать. Да раб, но он мог и не делать этого. Какая ему разница, убьют этого хозяина, так дадут другого. А для него есть разница, он знает, что и я его ни когда не брошу на поле боя. И я его однажды вынес на своих руках, всего израненного и в крови. Я же, так же мог взять себе другого раба. Чувствуете разницу между моим отношением к крепостным и вашим. У вас крестьяне зимой в лаптях и голые ходят, мои в сапогах и полушубках. У меня каждую осень полно свадеб, отец Михаил падает от усталости, пока всех обвенчает, а у вас от свадьбы до свадьбы и помереть можно. Я уже не говорю про крестины. Батюшка, почти каждый день, да, кого-нибудь и окрестит. Если выйдет замуж Людмила за моего Алексашку, ваше имение возьму ей за приданное и покажу вам как надо управлять. Не беспокойтесь, живите себе хозяином в том имении, сколько вам Бог отпустил быть на этом свете. Тут дело принципа. И крестьяне заживут, и вы будете в полном порядке. Это имение записано за Александром, будет им, где детей растить. Вот так мой любезный князь. О свадьбе говорить рано, но думать всегда надо. Во вторник жду вас к десяти утра. Венчаться буду в сельской церкви. И дети мои должны подъехать. Думал Александра в полк отправить, так он решил на свадьбе остаться. Не брезгует отцом. А вы говорите, что в свете скажут. Да ни чего там не скажут, завидовать будут. Им нельзя, а мне можно.