Вольная вода. Истории борьбы за свободу на Дону

Нижне-Чирская станица не приняла грамоту, посланную с майором Севостьяновым, и просила «об избавлении от этого наряда». Казаков, которые подчинялись требованиям власти, публично поносили. Карп Денисов принял грамоту о наряде, и уже на следующий день у его дома собрались несколько десятков казаков, которые «скверно матерно» ругали донца-лоялиста и его жену, слышались и угрозы расправы. Денисова заставили разорвать грамоту и дать обещание не принимать от правительства никаких бумаг о поселении казаков на Кавказской линии.

Схожим образом события разворачивались в Пятиизбянской, Есауловской, Кобылянской, Голубинской, Сиротинской, Мигулинской, Каменской, Верхне-Курмоярской и других станицах.

В начале января 1794 года в Пятиизбянской станице собралась благонамеренная казачья старшина для чинного принятия грамоты и составления отписки о готовности выполнить наказ начальства на поселение. Но этому воспротивились станичники. Группа недовольных штурмом взяла дом, где проходило собрание. Двух лоялистов «прибили в полусмерть», а остальных посадили под замок. Старшину били плетьми, а после побега станичного атамана Варлама Денисова избрали на его место другого. Верные Иловайскому казаки прятались в «потаенных местах» и просили Черкасск о помощи.

Не приняла наряд на поселение и Есауловская станица. Полковнику Янову казаки заявили, что послали в Черкасск своих представителей с просьбой к войсковому правительству отменить наряд на Кавказскую линию; они были уполномочены заявить, что казаки не примут никаких грамот до возвращения «посольства». Черкасск отказался отменить наряд на кавказскую службу — с такой неутешительной вестью вернулись посланцы в Есауловскую. Войсковое правительство уверяло казаков, что наряд на кавказскую службу — это высочайшая воля государыни императрицы и атаман не в силах его отменить.

Но и это не заставило донцов подчиниться: «Закоснев в своем упорстве, решительно отозвались, что к наряду тому не прежде приступят, как в то время, когда достоверно осведомятся, что все низовые станицы оный сделали», — отмечено в официальных войсковых документах.

Между верховыми и низовыми донскими казаками с течением времени сложились непростые взаимоотношения, которые отличались конкуренцией и взаимной подозрительностью. Одним из первых эту своеобразную донскую междоусобицу описал российский этнограф и правовед Михаил Харузин. В его книге «Сведения о казачьих общинах на Дону», опубликованной в 1885 году, сказано: «Донских казаков еще исстари принято разделять на верховых, населяющих северные округа Области (Область Войска Донского. — А. У.), и низовых, живущих в низовьях Дона и вообще на юге. Разграничительной черты, резко отделяющей тех от других, указать невозможно, но если сравнить северные и южные части Области, то различие в их произношении, нравах, жилище, одежде окажется весьма значительным… Сравнительно более развитые низовцы имели всегда перевес над обитателями северных частей Области и считались старшими, так что в 1592 году низовые казаки громко выражали свое неудовольствие царскому послу Нащекину на то, что в грамоте царской „писано наперед — атаманам и казакам верховым“. Получая много добычи, низовцы всегда любили жить роскошно и щеголять своими одеждами перед небогатыми верховцами, отличавшимися скромностью и простотой в образе жизни. Как это было в старину, так осталось и в настоящее время».