Вольная вода. Истории борьбы за свободу на Дону

ЛЮДИ ДОНА. МИХАИЛ ХАРУЗИН

«Последнему славянофилу М. Н. Харузину» — так подписал одну из своих книг лидер славянофильского движения Иван Аксаков. Михаил Николаевич Харузин был близок к славянофилам и разделял их убеждения. Он происходил из состоятельной купеческой семьи, что позволило Харузину получить солидное образование. Окончив юридический факультет Московского университета, Харузин провел несколько месяцев в Берлинском и Гейдельбергском университетах, совершенствуя свои познания и приобретая научный опыт. Первоначально сферой интересов правоведа-этнографа стал Русский Север. В 1881 году Харузин путешествует по Ладожскому и Онежскому озерам, посещает Архангельск и Новую Землю. После завершения северной экспедиции внимание исследователя захватывает Дон и правовые обычаи казаков.

В 1881–1884 годах Харузин в несколько приемов объездил Область Войска Донского. По подсчетам историка Мариям Керимовой, всего Харузин исследовал более 2 тысяч актов из книг станичных правлений и судов, а также записал множество рассказов казаков о донских правовых обычаях. Все эти материалы составили основу «Сведений о казачьих общинах на Дону». Свою книгу Харузин посвятил Ивану Аксакову — «неутомимому борцу за русское народное самосознание». Харузин представил детальную картину казачьего землепользования, семейно-брачных обычаев, судебных и административных институтов. Ученый планировал опубликовать второй том книги, в который должны были войти решения станичных судов, но тиф, убивший Харузина в возрасте 29 лет, погубил и эти планы.

27 октября 1793 года майору Севастьянову все же удалось вручить наряд атаману и чиновникам Есауловской, но взбешенные самоуправством начальства казаки силой заставили лоялистов вернуть майору грамоту.

Кобылянская станица грамоту о наряде принимать отказалась и, по примеру Есауловской, послала нарочных в войсковое правительство с просьбой избавить от поселения на Кавказской линии. Вскоре уговоры правительственных эмиссаров сменились откровенными угрозами, но все было тщетно. Кобылянские казаки заявили, что приступят к выполнению наряда только после того, как «достоверно осведомятся, что все низовые станицы оный сделали». 16 ноября 1793 года хорунжий Иван Греков привез подтвердительные грамоты о полном принятии поселенческого наряда низовыми казаками, но в Кобылянской ему не поверили и проводили тумаками.

В Голубинской станице посланным «для увещевания к учинению наряда» подполковнику Ивану Янову и старшине Ивану Слюсареву казаки заявили то же самое, что и кобылянские казаки: прежде чем выполнить наряд, они хотели удостовериться, что за нижними станицами дело не стало. Так же решила и Трехостровянская станица. Казачьи станицы обменивались новостями и нередко договаривались о совместных действиях. Голубинская контактировала с Пятиизбянской и под влиянием последней также послала депутацию в Черкасск с требованием отменить наряд на поселение казаков. Но среди казаков не было единства. В станицах случались столкновения между сторонниками и противниками выполнения наряда.

Войсковое правительство, сталкиваясь с открытым неповиновением, прибегало к угрозам и, как правило, требовало от казаков «оставить волнование и приклониться к подчинению». Подобный ультиматум далеко не всегда был эффективен. Внимательно выслушав угрозы правительственных эмиссаров, казаки Сиротинской станицы хладнокровно отвергли все требования атаманских посланников.