Вольная вода. Истории борьбы за свободу на Дону

Утром 11 ноября рабочие уже привычно потянулись к Камышевахской балке, но место сходки было оцеплено казаками. Атаман Максимович решил не пускать рабочих в овраг, где большие кавалерийские отряды были бесполезны. Уткнувшись в казачий заслон, рабочие попытались силой пробиться в балку, но на этот раз казаки не смутились и атаковали стачечников. В ход пошли нагайки, а севших на землю топтали лошадьми. По некоторым свидетельствам, такая жестокость была спровоцирована водкой, которой командование щедро опоило казаков. Рабочие отошли в темерницкое предместье, разломали заборы, собрали камни, вооружились чем попало и вновь пошли к казачьей цепи. Казаков послали во встречную атаку. Теперь всадников встретил камнепад. Рабочие забирались на возвышенности и оттуда швыряли в казаков камни и доски. За день казаков шесть раз отправляли в атаку, но все атаки были отбиты. Максимович докладывал военному министру Алексею Куропаткину: «Во время пеших и конных атак было ранено камнями девять казаков, из них два — тяжело; кроме того, ушиблен сотенный командир и ранен полицейский надзиратель».

К вечеру рабочим удалось потеснить казачьи кордоны и занять часть балки. В отчаянии командование приказало пехоте стрелять по толпе. Последовало несколько залпов. Рабочие бросились в город и рассеялись по дворам. В балке остались лежать восемь убитых, раненых городские власти разместили в больницах. Ночью полиция арестовала восьмерых наиболее активных рабочих, в том числе популярного оратора Брагина.

В последующие несколько дней рабочие продолжили собираться на сходки, но потеря нескольких вожаков и страх нового расстрела сбили протестную волну. 18 ноября начальство Владикавказской железной дороги издало объявление, которым предупреждало, что не вышедшие на работу будут уволены. Рабочие потянулись в цеха, а особенно упорных арестовывали. Иван Ставский, так успешно отбивший первую конную атаку казаков, эмигрировал в Швейцарию. Там пробыл до лета 1903 года и выехал обратно в Россию. На границе Ставского арестовали, и следующие два года он просидел в тюрьме. Иван Ставский принял участие в двух революциях — Первой русской 1905–1907 годов и Революции 1917 года. Однако в этих событиях он уже был революционером второго плана.

2 марта 1903 года, Ростов-на-Дону, Камышевахская балка. Стоял яркий солнечный день, балка, которая всего несколько месяцев назад была центром большой рабочей стачки, вновь наполнилась людьми. Около 10 тысяч ростовских рабочих двинулись отсюда к центру города. Новый протест был продолжением предыдущих столкновений с начальством Владикавказской железной дороги и местной властью. Демонстрацией руководили участники стачки 1902 года. Рабочие шли под красными знаменами, полицейские кордоны оказались бессильны задержать толпу митингующих. Демонстрация шла по центральной улице города — Большой Садовой и докатилась до Большого проспекта (ныне Ворошиловский проспект), где ее встретил отряд казаков. Не дожидаясь атаки конников, колонна организованно и быстро растеклась по дворам.

Атаман Максимович был сильно встревожен ростовскими событиями. Особенно его беспокоило упорство рабочих, которых не испугал расстрел в Камышевахской балке, а главное — они не боялись казаков. Да и те не горели желанием давить рабочий протест. Уже 7 марта 1903 года «Донская речь» сообщала читателям: «Войсковой штаб Войска Донского извещает городского голову, что вследствие ходатайства войскового наказного атамана в Ростов будет переведен на постоянное квартирование один из батальонов 34-й пехотной дивизии».

Ростовская стачка 1902 года не закончилась. Она продолжилась в демонстрации 2 марта 1903 года, затем Декабрьским вооруженным восстанием 1905 года. Не прекратилась она и с победой советской власти, которая расстреляла новочеркасских рабочих 2 июня 1962 года. «В том-то и заключается жизненная сила таких протестов, что они вспыхивают, когда не удовлетворяется минимум даже самых необходимых потребностей массы. Никакие репрессии не застращают ее надолго, когда ей представляется альтернатива: бунтовать или умирать с голоду», — писал о российском стачечном движении русский марксист Георгий Плеханов.

Трагедия казаков

Опричники, нагаечники, лакеи, палачи — так называли казаков в больших российских городах. Для подавления многочисленных протестов в Санкт-Петербурге и Москве власти использовали казачьи полки. Верность казаков долгу воспринималась как свидетельство их непросвещенности и даже дикости. Писатель Сергей Минцлов в дневниковых записях о жизни Петербурга в 1903–1910 годах привел множество эпизодов проклятой полицейской службы казаков.