Вольно, генерал II: Моя утренняя звезда (СИ)

Люциан стоял в коридоре возле открытого окна и курил, облокотившись о подоконник. Он затягивался сигаретами одна за другой и пытался расслабить измученный ум. Чёрный мрамор с белыми прожилками холодил живот и руки, но хотелось свежего воздуха и свободы. Нового главнокомандующего уже доконали обязанности. Бумажная волокита — в особенности. Он посетил несколько строевых подготовок, одобрил несколько дипломатическх альянсов, учредил поставки провизии и далее, и далее…

Из конца коридора начали доноситься тяжёлые шаги. Звук постепенно нарастал, и у Люциана что-то замирало в этот момент внутри. Ветер дул в лицо, и глаза слезились. Люциан облизал губы, сглотнул и стряхнул пепел. Почувствовал, как сзади кто-то прижался. После — последовал короткий поцелуй между лопаток. Широкие ладони проскользили по упругим, ощутимым сквозь плотную ткань мантии ягодицам.

— Привет, малыш, — хмыкнул в затылок Молох. — Ещё только одиннадцать утра, а ты выглядишь на девять вечера.

— Работа, — повёл плечами Моргенштерн.

Ладони Молоха скользили дальше, к внутренним сторонам бёдер и паху — и мужчина свёл ноги. Его одурманила смесь одеколона и табака. Захотелось развернуться и поцеловать главнокомандующего. Так генерал и сделал.

Молох почувствовал мягкие, сухие ладони Люциана и коснулся каждой губами. Хотелось крепко стиснуть мужчину и закружить в торопливом вальсе, чтобы голова шла кругом, сердце колотилось, душа просилась на волю. Молох прижал Моргенштерна к себе. Люциан коснулся ладонями его мощной груди.

— Ты импульсивен сегодня, — спокойно улыбнулся генерал. — Убил кого-то?

— Пустяки, — пробормотал Молох и уткнулся носом в шею Люциана, вдыхая его очаровательный запах.

Нельзя так пахнуть. Нельзя быть таким очаровательным и замечательным. Люциан вызывал только одно желание — завалить его на постель и целовать с кончиков пальцев ног до головы. Именно так они оказались в кабинете Люциана. Молох запер дверь за собой. Моргенштерн второпях сел на стол, спихнув пару папок.

— Я не готов, — сдавленно прошептал Люциан, ожидая злости или обиды от Молоха, но тот улыбнулся.

— Ты получишь нечто большее, принцесса.

Моргенштерн прикрыл рот ладонью, когда понял, к чему всё идёт. Пуговицы расстёгивались под рукой Молоха как по волшебному мановению, и вскоре Люциан почувствовал прикосновение губ главнокомандующего к своему животу. Подбородком он тёрся о лобок.

— Ты бреешься, хоть мы и не занимаемся сексом, — произнёс Молох, посмотрев снизу вверх. — Это очень мило, принцесса.

— Замолчи, — смущённо ответил Люциан и отвернулся.

Как же хотелось, чтобы любимый не прекращал.

Языком Молох провёл вдоль члена Моргенштерна, и мужчина стиснул зубы, тяжело выдохнул. По телу пробежала дрожь, от которой хотелось раздвинуть ноги пошире и наконец прогнать всех призраков. Сердце бешено застучало в груди, в горле пересохло. Люциан быстро возбудился, и главком остался этим доволен. Конечно, ведь его мальчик тоже уже очень давно не знал ничьей ласки. Насколько же это помрачает ум. Никто не трогал этого саркастичного, но умильно краснеющего генерала. Конечно, ведь он давно присвоил Моргенштерна себе.

Мой. Только мой.

Когда член Люциана оказался во рту Молоха, а руки главкома крепко обхватили пояс генерала, тот затрепетал и зажмурился. Он не боялся, что кто-то войдёт, но он почувствовал себя птицей, бьющейся о прутья прочной клетки. Ещё чуть-чуть — и свобода, и рай, и, конечно же, голодный домашний кот. Но главное — свобода.

Молох смачно провёл языком по собственным пальцам и вскоре почувствовал ими, какой Люциан узкий. Боже мой. Никто не трогал его мальчика. Даже сам Люциан себя не касался. Неужели терпел? Неужели ждал, что только он придёт и дотронется до него? А как не прийти? Когда Люциан возбуждает всем своим видом.

Моргенштерн вскрикнул, когда Молох глубоко вобрал его член в рот, а пальцами воздействовал на чувствительное место внутри. Когтями Люциан содрал лаковое покрытие со стола и ногами обвил шею Молоха. Сдавленно застонал, откинув голову и насадившись на пальцы. Действительно, он очень давно не ощущал ласки и не мог отказаться от неё.

Неожиданно в замке зашевелился ключ. Это вошёл Слайз. Он не глядя взял папку, будто ничего не происходило, будто самый могущественный демон в Аду не ласкал своего любовника одним из самых пошлых способов. Люциан смущенно посмотрел в его сторону, а после — опустил голову и впутал пальцы в лохматые рыжие волосы Молоха. Генерал почти толкался бёдрами навстречу, но очень боялся кончить мужчине в рот. Молох, наоборот, словно склонял его к этому.

Движения головы становились всё быстрее, и в голове у Люциана всё перемешалось. Ему хотелось хныкать от удовольствия, насаживаться сильнее, толкаться быстрее, и в голове только Молох, Молох, Молох…

— Молох! — вскрикнул генерал, кончая.

И всё в нём застыло. Разозлится ли главнокомандующий.

Нет.