Вольно, генерал II: Моя утренняя звезда (СИ)

Люцифер откидывает голову, пьяно улыбаясь. Губы растягиваются, и ранка лопается — снова сочится кровь. Приятный подарок от Молоха, которого ему бы тоже хотелось вкусить. Падший будто до сих пор чувствовал прикосновение кулаков к своему лицу. Последняя встреча принесла столько насилия, что долго не хотелось вообще шевелиться. Это он так за Люциана заступался. Интересно, Вельзевул тоже на такое способен?

— Вельзевул, — тихо зовет его Люцифер.

— Гм? — мужчина поднимает голову.

— Как же я всё ненавижу, — проговаривает падший ангел, вздыхая. — Всё от Молоха и до всякой мелкой сошки.

— Потому что оно всё не твоё? — сухо интересуется Вельзевул.

Иногда Вельзевул становился кем-то вроде совести для Люцифера. Жаль только, что её услуги были ни к чему. Одной совестью сыт не будешь, а падшему хотелось всего и сразу. Может, Молох ему действительно не по зубам? Что ж, прискорбно.

Как хотелось оказаться на вершине. Рассмеяться врагам в лицо. Жить без этого осуждающего Вельзевуловского взгляда. Иногда кажется, что он смотрит — и режет, препарирует, раскладывает каждый проступок на мельчайшие детали. Люцифер не понимал, что не так. Почему всё работает не так, как хочется. Этот чёртов Молох — замок, который никогда не взять ни штурмом, ни измором. И вообще кажется, что каждое нападение — это просто стук кулаков по огромным толстым стенам. Результат — ободранные костяшки и больше ничего.

— Потому что оно всё не моё, — безэмоционально повторил Люцифер.

— Ты можешь обосноваться здесь, — пожал плечами Вельзевул.

На самом деле ему было больно за Денницу. Последний прорыв обещал быть успешным. В облике Сатаны Люцифер был прекрасен, и всё шло, как должно было, пока в игру не вступил Молох. Кто вообще научил его вовремя вступать в дело? Если бы с Люцианом всё было бы покончено, шахматная фигура под именем Молох давно сошла бы с доски. Это был последний рывок, и они проиграли, так как понадеялись на случай. Вот он и сыграл не в их пользу.

Вельзевул предложил бы дельный план, если бы Люцифер его хоть раз внимательно послушал.

— Мир людей бесхозен и хаотичен, властвуй над ними, — Вельзевул развёл руками, будто показывал, насколько много желающих подчиняться Сатане. — Не позволяй депрессии ломать тебя. Ты ещё не побеждён. Просто сломлен.

— А ты не позволяй чувствам брать верх, — грубо произнёс Люцифер. — Если ты думаешь, что я отдамся тебе на правах отчаявшегося, то ты ошибаешься.

Денница не понимал, почему грубит Вельзевулу. Просто вырвалось. Придётся потом постыдно просить прощения.

— Нет, я так не думаю, — после недолгой паузы ответил демон. — И никогда не думал.

«Вообще никогда? Не верю», — поёрзал Люцифер в кресле и прищурился.

Его же все любили, все желали. Неужели Вельзевул вдруг перестал? Что это с ним? Люциферу вдруг резко захотелось переползти к нему на бедра, покрасоваться — и убедиться, что Вельзевул всё ещё в его армии потенциальных любовников. Люцифер начинал думать, что теряет очарование. Молох ему не по зубам, Вельзевул отбивается от рук — да что ж такое-то?

— Может, ты и прав, — вздохнул Люцифер чуть мягче. — Творец хотел бы этого от меня. Искушать людей, повергать их в грех. Может быть, мне даже понравится.

А вечером он будет надевать свои самые развязные наряды, чтобы танцевать на пилоне. Властвовать над взглядами и сердцами, вызывать всеобщие восхищение и восторг. Чтобы ему аплодировали, чтобы его ждали и хотели. Они бы выкрикивали его имя, желали ещё. Люцифер был бы всеобщим любимцем, властителем душ и сердец.

Вельзевул бы наблюдал и ничего не смог поделать. Угораздило же его предложить себя такому самовлюблённому нарциссу. Он рассматривал Люцифера и ощущал одновременно желание и презрение. Советник давно понял, что ему ничего не светит, и начал убеждать себя, что Люцифер ему вообще-то и не нужен. Можно построить своё счастье и без него. Только он погружался в эти мысли, в груди что-то слабенькое и милое трепыхалось, прося ещё взглядов Люцифера, ещё прикосновений. Да, пусть это будет пощёчина, но она будет честно адресована одному-единственному Вельзевулу.

Советник резко поднялся и склонился над Люцифером, положив руки на подлокотники его кресла. Они оказались в тесной близости. Холодный, отстраненный Вельзевул с голодным взглядом и Люцифер, пышущий жаром жажды признания. Такой восхитительно горячий и ароматный, пусть и немного подавленный, с устами, просящими жадного и колючего поцелуя.

Люцифер засмеялся, выдержав паузу, и толкнул Вельзевула в грудь. Тот схватил его за руку и резко притянул к себе. Денница оказался в холодных и жёстких объятиях советника, похожих по степени уютности на медвежий капкан. Это показалось юноше забавным, и он коротко поцеловал Вельзевула в подбородок, после чего ехидно прищурился, ожидая реакции.

Миг — и Люцифер забыл, как дышать.

Вельзевул заключил его лицо в ладони и мягко коснулся губ своими. Это обескуражило Люцифера, ноги его подкосились, но советник держал крепко. И целовал до тех пор, пока Денница не начал скучать по воздуху. Тогда он позволил падшему отстраниться, чтобы сделать глубокий вдох.