Вольно, генерал II: Моя утренняя звезда (СИ)

— Я выйду отсюда, мой срок не вечен, — говорил Молох так, будто нашёптывал проклятие. — А вот твой скоро подойдёт к концу. Я выпущу тебе кишки и обмотаю их вокруг твоей шеи, паскуда.

Охраннику стало не по себе, когда он посмотрел в глаза Молоха. Дело серьёзное: главком не шутил. К тому же чего доброго он прутья разогнёт. Тогда точно не спастись. Трусость взяла своё.

— Откуда вас только набирают, отребье такое, — прорычал Молох. — Это моя добыча, — сказал он, кивнув на Люциана, — а вы, стервятники, можете быть свободны. Прежде чем выёбываться, сначала поймите, с кем имеете дело.

Второй охранник трусливо поднял руку.

— Меня вы тоже убьёте?

— Слышь! — одёрнул его второй.

Молох лбом прижался к прутьям. Нет, правда, откуда такое отребье набирают?

— Ты хороший мальчик, тебя я не трону. Наверное. Я подумаю, — оскалился главнокомандующий. — А теперь быстро убрали руки от Люциана, если не хотите, чтобы я вас прикончил прямо здесь. Идите за дверь и дежурьте там. Быстро, — приказал он.

Охранники закивали и вышли за дверь. Молох запомнил выскочку. Моргенштерн свободно вздохнул, став вытирать мокрую щёку о плечо.

— Ну и мерзкие же типы, — проворчал генерал.

— Мусор под ногами, — согласился Молох. — А теперь иди ко мне. Я помогу тебе избавиться от его мерзкого запаха.

Люциан улыбнулся и вновь подошёл к главнокомандующему. Просунул руки сквозь прутья и погладил демона по телу. Заглянул в глаза и тут же спрятал их. Воцарился молчаливый и трогательный флирт, от которого Молоха всегда воротило, но в этот раз почему-то пришлось кстати.

— Соскучился по мне, говоришь? — прошептал генерал, сверкая лукавыми глазами и приподняв голову.

— Чертовски.

Молох просунул руку промеж слегка раздвинутых прутьев, и ладонью он достал до ягодицы Люциана — и тут же смял её. Моргенштерн фыркнул и приблизился, чтобы куснуть демона за нижнюю губу. В прохладной камере горячие руки были очень кстати. Хотелось, чтобы всё это возымело интересное продолжение.

— За нами наблюдают, — напомнил Моргенштерн.

— Знаю, — кивнул Молох. — Мы можем обойтись без секса, если ты стесняешься.

— Не хочу стонать им на потеху, — виновато хмыкнул Люциан. — Мои стоны ведь только для тебя.

— Как это мило, — с наигранным пренебрежением произнёс Молох.

На самом деле ему было приятно. Люциан поступал вполне разумно. Нечего радовать охранников видами на свою принцессу.

— Я думал, со мной ты разучился стесняться, — хмыкнул главнокомандующий.

— Ну, секса на людях у нас ещё не было, — пожал плечами Люциан. — И не хочу, чтобы он был. Секс — всё-таки что-то личное.

— Ты — моё личное, — прошептал Молох и вновь поцеловал Моргенштерна в губы.

Проник языком и заставил генерала ненадолго забыться. Переплёл с ним пальцы и крепко сжал. Погладил от ладоней до плеч, чтобы потом упокоить руки на его талии. Тесно прижать к прутьям. Прижаться самому. И целовать, пока у Люциашки ноги не начнут подкашиваться и голова — кружиться. Смелый, горячий поцелуй, делающий ситуацию менее невыносимой.

========== Олимп ==========

Молох крепко прижал собой Люциана к постели. Генерал потирался щетинистой щекой о простыню и закатывал глаза от удовольствия. Часто дышал приоткрытым ртом, будто отсчитывал вздохами количество толчков. Главнокомандующий стискивал зубы и закрывал глаза, замедляя дыхание, чтобы не потерять над собой контроль. Моргенштерн выглядел великолепно: взлохмаченный, прижатый, с парой подушек под животом. Округлые ягодицы и покатые бёдра приковывали к себе взгляд и прикосновения ладоней.

Молох всё сильнее оттягивал большими пальцами подвязки чулок, выпрямляясь и замирая. По его телу пробегали мурашки. Главком откидывал голову и сильнее стискивал податливые ягодицы, двигая бёдрами. Люциан внимал размеренному темпу и насаживался на член, провоцируя тихое хлюпанье от смазки. До смущения сильно пахло клубничным лубрикантом. Но уж лучше так, чем пытка мятным, с ментолом.

— Не думал, что ты будешь так рад своему освобождению, — в беспамятстве шептал Люциан, прижимаясь грудью к постели и стискивая в кулаках простыню, подтягивая её к себе.

Молох толкнулся сильнее, и Моргенштерн всхлипнул от удовольствия, закусил простынь и приподнял голову. Наслаждение волной прокатилось по телу и одурманило разум. В таком состоянии генерал позволил бы сотворить с собой всё что угодно. Молох пользовался этим — тянул демона за длинные чёрные волосы и шептал на ухо всякие пошлости.

— А я знал, что ты будешь мне рад. Ты буквально затягиваешь мой член в себя. Не каждая шлюшка так умеет, как ты.

— Заткнись…

Смущенно возмутился Моргенштерн и громко выдохнул, подавшись бёдрами назад.

— Люциашка… — произнёс Молох и укусил демона в плечо.

Он вытащил член, чтобы переодеть презерватив. Магия ожидания окутывала Люциана, у которого от одного шелеста обёртки пробегало волнение по телу, предвкушение вкусного и приятного. Ожидание, что его вновь накроет тёплой волной неги и удовольствия, прерывающиеся тихой болью от когтей Молоха и всяких нестандартных действий. Например, тянуть за волосы было совсем необязательно, но разве главнокомандующего отговоришь?