Волнолом

Генрих едва удержал ругательство. Нет, правда, что ей могло от него понадобиться? Зачем писать ему письма, устраивать встречи? Провалилась бы вместе со своими колючками!

Он глубоко вздохнул, приказал себе успокоиться.

Сельма, похоже, от него не отстанет, а значит, нужно искать ответы. И истерика здесь никак не поможет. Хочешь, не хочешь, придется рассуждать, как ученый. Анализировать факты, искать закономерности, строить предположения.

Итак, еще раз - что нужно 'фаворитке' от Генриха? В каком качестве он может быть ей полезен? Подручный, соучастник? Нет, ерунда. Она и так отлично справляется - всю контору, вон, поставила на уши.

И все-таки предположим, что ей потребовались его способности к светописи, которые сейчас заблокированы. Тогда она уже сняла бы с него клеймо - прямо там, в парке. Зачем откладывать? Но она вместо этого ведет с Генрихом долгие задушевные разговоры. Будто не сомневается, что он поймет и поддержит. Как она говорила? 'Тебе даже запах нравится'.

Последний аргумент, несмотря на свою нелепость, почему-то не шел у Генриха из головы. Такое ощущение, что для Сельмы это были не пустые слова. Она вкладывала в них некий конкретный смысл, и если бы Генрих понял намек, картина сразу бы прояснилась. Но пока он лишь терялся в догадках.

- Вон к тому дому, пожалуйста, - сказала Анна вознице. - Да-да, где еще один экипаж у ворот.

Генрих, отвлекшись от своих мыслей, глянул по сторонам. Улица была ему незнакома, но производила более чем достойное впечатление. Особняки в два-три этажа стояли вольготно, не прижимаясь один к другому. Их окружали раскидистые деревья, почти как в парке. Окна светились приветливо и спокойно. Ворота одного из дворов как раз открывались, и чей-то экипаж, запряженный парой гнедых, собирался заехать внутрь.

- Отец вернулся с фабрики, - пояснила Анна для Генриха. - Обычно он там допоздна пропадает, но сегодня пятница. Видите, как удачно!

- У вас красивый дом. Батюшка ваш, полагаю, на фабрике человек не последний?

- Можно и так сказать. Он управляющий.

- Ах, вот оно что. А как он отнесся... гм...

- К тому, что дочь сидит в пыльной библиотеке, как мышь, и выдает балбесам-студиозусам книжки?

- Да, но я бы выбрал другую формулировку.

- Он был, мягко говоря, не в восторге. В его представлении, девица из приличной семьи должна интересоваться несколько иными вещами. Но вы не подумайте, он не какой-нибудь мракобес! Просто немного консервативен. Да вы сейчас и сами увидите, когда будем ужинать.

- Простите, Анна, я не могу остаться. Мне нужно ехать.

- Тогда я на вас обижусь!

Их коляска остановилась. Генрих выбрался, подал спутнице руку. Экипаж, подъехавший раньше, уже вкатился во двор. Анна подбежала к воротам, которые не успели закрыться, и позвала:

- Папа, иди скорее сюда!

Из ворот показался дородный господин в пальто с бобровым воротником - немолодой, под шестьдесят, но крепкий, с энергичной походкой. Лицо добродушное, роскошные усы с сединой.

- Анна?

- Здравствуй! - она чмокнула его в щеку. - Познакомься, это Генрих фон Рау. Он с факультета светописи, а еще - эксперт Третьего департамента.

Генрих предпочел бы не упоминать свою причастность к конторе, но усач не выказал неприязни - вежливо кивнул, приподнял шляпу. Анна сразу наябедничала:

- Я приглашаю Генриха ужинать, а он пытается увильнуть.

Тот факт, что дочь назвала гостя просто по имени, не ускользнул от внимания хозяина дома. Он присмотрелся к Генриху с интересом. Усмехнулся:

- Вы ее не переспорите, герр фон Рау. Анна весьма упрямая барышня. Да и я буду рад, если вы к нам присоединитесь.

- Видите ли, герр Майреген, мне нужно срочно связаться с моим начальством.

- Не вижу проблем - у нас имеется телефон. Прошу вас.

'Собственно, почему бы и нет?' - подумал Генрих. Для доклада - самый подходящий момент. Библиотекарша доставлена домой, а он, Генрих, по дороге собрался с мыслями.

- Что ж, в таком случае не смею протестовать.

Мать Анны оказалась невысокой изящной женщиной, младше мужа лет на пятнадцать. Дочь была на нее похожа - те же бледно-зеленые глаза и легкие, чуть порывистые движения. Но главным секретом, который в этой семье передался по женской линии, была улыбка - бесхитростная и совершенно не светская, способная в мгновение ока преобразить лицо, которое казалось до этого заурядным.

После взаимных приветствий герр Майреген препроводил гостя в кабинет с телефоном и вышел, аккуратно притворив дверь. Интерьер тут был сдержанно-деловой - мебель из темного дерева, строгий бювар на столе, лампа с горючим камнем, плотные шторы. Осмотревшись, Генрих снял трубку.

- Есть новости, Теодор. Сначала - вкратце, потом расскажу подробности. Первое. В парке на моих глазах погиб человек. Второе. Убийца - женщина с фото, теперь можно не сомневаться. Я говорил с ней. Третье. Ей известно про тот проект, в котором я получил клеймо. Вот основные факты.

Он думал, что генерал первым делом спросит, с чего вдруг убийца разговорилась с Генрихом, но вместо этого услышал:

- Секунду. Она знает про тот проект?

- Да, от кого-то из участников. Я пытался уточнить, но...