Волнолом

В парке все так же звучали веселые голоса, кто-то смеялся. Бренчали струны, вызывая аплодисменты. Но в закуток, где лежал убитый, никто ни разу не заглянул. Люди словно сговорились обходить его стороной – или просто не замечали. «Фаворитка» позаботилась, не иначе.

– Скажи, Сельма, а ты действительно знакома с кронпринцем? В смысле с нынешним королем?

– С кронпринцем – да, с королем – еще нет.

– Любишь загадывать ребусы?

– Обожаю.

– Ты замышляешь что-то против королевской семьи?

– Ах, милый Генрих, – она подмигнула, – я на такие мелочи не размениваюсь.

– Боюсь даже спрашивать, что для тебя не мелочь.

– Пустить историю по новому руслу. Или, как выразились бы современные умники, заставить ее свернуть с колеи, ведущей в тупик.

Его разобрал нервный смех.

– Ты действительно ненормальная.

– Как и ты.

– Не равняй себя со мной. Ты – убийца. Мне отвратительны твои действия.

– Правда? – Ее голос зазвучал вкрадчиво. – Нет, Генрих, тебе даже запах нравится.

– Что? Какой запах?

– Тот самый. Помнишь – медвяный, легкий? Так ты его описывал. Хотя остальных от него тошнит.

От такого абсурдного довода Генрих несколько растерялся и не нашелся что возразить. Сельма с интересом наблюдала за ним. Потом сказала:

– Да, мы на одной стороне. Ты подсознательно это чувствуешь, но пока отказываешься принять. А это очень важно, поверь.

– Ты пришла сюда ради этого?

– Чем не причина? Хотела познакомиться лично. Удачно, что ты сегодня тоже решил проветриться.

– И я еще должен верить, что ты за мной не следишь?

– Нет, не слежу. – Она говорила терпеливо, будто с ребенком. – Вот за твоим генералом – присматриваю. А ты, повторяю в десятый раз, мой союзник. И если надо, то найти тебя – не проблема. Вот как сейчас.

– Откуда ты вообще меня знаешь?

– Пообщалась с одним из тех, кто двадцать лет назад устроил над тобой вивисекцию. Он рассказал много интересного.

– Да ну? Вот так взял и выболтал подробности о секретном проекте? Что-то меня терзают сомнения.

– Зависит от того, как расспрашивать. – Она пожала плечами. – Пришлось постараться, зато теперь я знаю твою историю. С тобой тогда поступили подло, решили все за тебя. Думаю, пора это исправить.

– Каким же образом? – усмехнулся он. – Снимешь клеймо?

– Нет, – сказала Сельма будничным голосом. – Ты сам его снимешь, если захочешь. Это должно быть твое решение. А я просто его ослаблю. Пожалуйста, молчи и стой неподвижно.

Она сняла перчатку, поднесла руку к его лицу и легонько прикоснулась ко лбу. Генрих хотел отшатнуться, но понял, что его опять обездвижили. Почувствовал кожей между бровей прикосновение ее пальцев – кажется, Сельма чертила руны, одну прямо поверх другой.

Во лбу появилось жжение – сначала легкое, потом все сильнее, будто к коже приложили раскаленный железный прут. Генрих зашипел, попытался дернуться, но невидимые путы держали крепко.

Боль туманила разум. С миром вокруг происходило что-то неправильное – противоположная стена отодвинулась в невообразимую даль, а Сельма исчезла из поля зрения, хотя по-прежнему была рядом. Воздух перед глазами смерзся в мутное зеркало, в котором он увидел свое перекошенное лицо. Стекло покрылось чернильной изморозью, и по нему пробежала вертикальная трещина, рассекшая лоб зеркального двойника. Тот заорал беззвучно, и Генрих заорал вместе с ним, а потом сознание отключилось.

Придя в себя, он понял, что стоит, опершись рукой о стену, и жадно глотает ледяной воздух. Кожа на лбу саднила, как заживающая царапина, но недавняя боль ушла.

– Ну наконец-то, – сказала Сельма. – Я уж думала, до вечера простоишь.

– Что ты… – Он никак не мог отдышаться. – Что ты сделала?

– То, что и обещала. Твое клеймо треснуло. Дальше справишься сам – будет трудно и больно, но, надеюсь, смелости у тебя все же хватит.

– Бред какой-то…

– Да-да, понимаю, начинается интеллигентская рефлексия. Но это, пожалуйста, без меня. – Она усмехнулась. – Все, Генрих, давай прощаться. Холодно, сил нет – я уже вся трясусь.

Придерживая одной рукой воротник, а другой – полы шубы у бедер, Сельма пробежала мимо него. Обернувшись, бросила:

– Удачи тебе с твоей девочкой. Она милая. Надеюсь, как-нибудь познакомишь. Сейчас она проснется, но толком соображать начнет секунд через двадцать-тридцать. Думаю, тебе хватит, чтобы вывести ее из этих романтических декораций.

Брезгливо кивнула на труп и заспешила прочь.

Глава 11

Генрих бросился к библиотекарше. Ресницы у нее дрогнули, глаза приоткрылись, но взгляд был все еще затуманен.

– Пойдемте. – Он помог ей встать и мягко развернул спиной к мертвецу. – Нам пора. Вот так, осторожно. Сюда, сюда…

Придерживая девушку за плечи, он вывел ее из закоулка – и вовремя. Анна встряхнулась, как воробышек, и недоумевающе огляделась. Перевела взгляд на Генриха, спросила растерянно:

– Ой, а где же?.. Ну, этот, который куплеты пел?

В душе у него на миг шевельнулось нечто вроде благодарности к «фаворитке», которая заставила Анну забыть все лишнее. Ну да, прямо хоть от радости прыгай, какие тактичные нынче пошли убийцы.

Вслух же сказал:

– Куплетиста мы уже не догоним. Убежал, наверное, гонорар пропивать.