Читаем Волны моря и любви полностью

(Садится у подножия статуи на переднем плане, слева, держа корзинку в руках, и то поднимает ее вверх, словно побуждая голубку к полету, то внимательно разглядывает ее.)

Жрец

(служителю) Ты слышал мой приказ?

Служитель в свое оправдание указывает на Геро.

(Подойдя к Геро.)

Ужель тебе

Неведом наш обычай стародавний? Мать

(стоя на переднем плане, справа) Нет сил смотреть на зрелище такое!

Жрец

(обращаясь к матери) Поговорим с тобой! Зачем тревожишь Ты, слабодушная, нас в это утро? Чему дивишься? Ведь тебе известны Священные установленья наши. Селиться здесь запрещено пернатым. Под сенью рощи храмовой нельзя Ни голубю с голубкой ворковать, Ни вьющейся лозе сплетаться с вязом! Все существа, что парами живут, Не смеют пребывать в соседстве с храмом. Здесь властвует безбрачия закон, Предписанный и этой юной деве.

Геро (гладя голубку) Ты слышишь, птаха, спор идет о нас.

Жрец

Дрожишь? Страшишься жребия такого

Для дочери? Возьми ее домой!

Что нужды и в тебе и в ней богине,

Над многими народами царящей,

Над странами обширными, где каждый

Взывает, руки воздевая: «Матерь!

Ко мне, к моим родным будь благосклонна!»

Ни ты, ни дочь твоя ей не нужны.

Пускай удел юницы этой будет

Таким же горьким, жалким, как и твой.

Пускай она рабыней мужа станет

И в униженье жизнь свою влачит.

Быть человеком, быть самой собою,

Быть личностью она уже не сможет,

Покинув светлый и прекрасный путь, Отвергнув свой избраннический жребий. Так уводи ее, она свободна! Ведь ты ей мать. Иди ж за нею, Геро!

Геро

(вставая, голубке)

Теперь они ждут слов моих, пичуга.

(Отдает корзинку служителю.) Что ж, уноси. Но отпусти на волю Голубку бедную. Она привыкла К свободе, без нее пичуге — смерть. О дядя, не сердись на мать мою: Ведь о моем она радеет благе! Молчи, родная, он блюдет свой долг. С тобой уйти мне? Лучше оставайся Со мною ты, освободись от мук Семейной жизни; здесь не знают битв, И ран никто друг другу не наносит. Добра богиня наша, храм ее — Мой дом родной, всегда меня манящий. Здесь я самой себе принадлежу. Ты знаешь ли, какое это счастье? Тебе его изведать не пришлось, Так и меня лишить его ты хочешь? Не надо, милая… Пойдем, нас ждет Большое торжество. Сегодня я Вступлю во храм под радостные клики, А завтра, в тишине, все алтари Мы обойдем, свершая возлиянья. И так вот день за днем, до самой смерти. Пойдешь? Иль на руках тебя снести? Ведь я сильна! Смеется. Видишь, дядя? Она согласна.

(Вполголоса, матери.)

Ну, кивии хотя бы. Идем! Уж храм готовят к торжеству.

(На ходу, весело.) Вот поглядишь, какое одеянье

Богатое, какие украшенья Наденут на меня…

(Сделав два шага вперед, возвращается.)

Поторопись же! Обе уходят направо. Отец

Скорее, брат!

Жрец

Зачем? Вредна поспешность, Когда решение бесповоротно. Я и сейчас бы отпустил ее, Когда б в ней заподозрил слабость духа!

Отец

Подумай все ж!

Жрец

Я думаю о том, Сколь благотворно людям при. ну ж денье, — Оно кладет конец пустым мечтаньям. Плутал бы меж возможностями вечно Любой из нас, когда бы не предел, Являемый действительностью нам. Лишь слабый льстится на свободный выбор, А сильный зрит в необходимом долг И неизбежность истиной считает.

(Обращаясь к служителям.) Итак, начнем.

Голос Навклера (за сценой) Сюда, сюда, Леандр!

Жрец Что там за голос?

Храмовый страж

Сквозь кустарник двое

Пройти хотят, наскучив ожиданьем. Они те самые, что у ворот Сегодня утром. Прочь отсюда! Прочь! Народ собрался, на задержку ропщет, Нам не сдержать напора…

Жрец

Все ж заставь

Вернуться дерзких.

Храмовый страж уходит налево.

(Нескольким служителям, выступившим из глубины

сцены.)

Эй, открыть ворота! (Брату.) Воздай благодарение богам, Прославившим тебя в твоем дитяти!

Старик, опираясь на посох, низко склоняется перед храмом.

Впустить народ, блюдя порядок строгий, Чтоб торжества не омрачила грубость. И сами вы себя ведите чинно! Ведь после дня всегда приходит вечер, Раскаяньем сменяется веселье!

Храмовый страж (за сценой) Нет! Слышишь, нет!

Н а в к л е р (также за сценой)

Прошу тебя, пусти!

Жрец нетерпеливым жестом приглашает брата последовать за ним; тот повинуется, и оба уходят направо.

Храмовый страж (входя)

Я здесь стою, а ты, юнец, дерзаешь Идти, шагая прямо на меня.

Н а в к л е р

(также появившийся на сцене)

Нет, нет, тебя я сбоку обхожу. Иди, Леандр.

Входит Леандр.

Храм'овый страж

Вот наглые мальчишки! Им невдомек.

Н а в к л е р

Ну да, ведь оба мы Не здешние — в Абидосе живем И по воде сюда добрались, в Сестос, Чтоб торжество увидеть.

Храмовый страж А у вас

Не учат благонравию?

Н а в к л е р

Ну как же!

Перейти на страницу:

Все книги серии Франц Грильпарцер. Пьесы

Похожие книги

Театр
Театр

Тирсо де Молина принадлежит к драматургам так называемого «круга Лопе де Веги», но стоит в нем несколько особняком, предвосхищая некоторые более поздние тенденции в развитии испанской драмы, обретшие окончательную форму в творчестве П. Кальдерона. В частности, он стремится к созданию смысловой и сюжетной связи между основной и второстепенной интригой пьесы. Традиционно считается, что комедии Тирсо де Молины отличаются острым и смелым, особенно для монаха, юмором и сильными женскими образами. В разном ключе образ сильной женщины разрабатывается в пьесе «Антона Гарсия» («Antona Garcia», 1623), в комедиях «Мари-Эрнандес, галисийка» («Mari-Hernandez, la gallega», 1625) и «Благочестивая Марта» («Marta la piadosa», 1614), в библейской драме «Месть Фамари» («La venganza de Tamar», до 1614) и др.Первое русское издание собрания комедий Тирсо, в которое вошли:Осужденный за недостаток верыБлагочестивая МартаСевильский озорник, или Каменный гостьДон Хиль — Зеленые штаны

Тирсо де Молина

Драматургия / Комедия / Европейская старинная литература / Стихи и поэзия / Древние книги