Волны на стене. Лисофанже. Часть первая

Они с Кирой в секунду взобрались на его спину, и Чушка взмыл в воздух.

Кира постоянно оборачивался. Преследователи настигали их ближе и ближе. Чушка взмывал выше и выше.

– Давай, Чушка, давай! – нашептывала Глаша и наконец они врезались в густые черные облака. Здесь отыскать беглецов было уже невозможно. Крики и голоса преследователей быстро затерялись во мгле. Но Глаша еще некоторое время держала Чушку в облаке.

Наконец, они вынырнули на поверхность и окунулись в первые золотистые лучи восходящего солнца. Кира почувствовал, как стало веселее. Дышалось легко и свободно, когда они парили под огромным небосклоном.

Через пару секунд Чушка замедлил ход, принюхался и опустился на скалу, вершина которой терялась в клубившихся серых облаках. Здесь было небольшое плато перед входом в пещеру.

Глаша похлопала Чушку по разгоряченной бархатной шее, потрепала за жесткую гриву.

– Лети, Чушка, на острова, попей водички, отдохни. А когда солнышко появится – прилетай за мной, – зашептала Глаша Чушке на ушко.

– Вернешь солнце? – подслушал Кира.

– Да, – кивнула Глаша, – совершенно безвозмездно. Царский подарок. Королевский жест.

И решительно направилась в пещеру, где исчезла в темноте.

Кира опомнился и бросился следом.

– Глаша, подожди! – закричал он.

Темнота пещеры перешла в тусклый свет чердака, как каменный пол в скрипучие половицы. Заброшенный дом в утреней тишине казалось замер в безмолвии. Ни шорохов, ни кашля бродяг.

На просыпающейся улице Кира не без удовольствия вдохнул городской воздух, услышал знакомый шум и отдаленные сигналы машин.

Глаша, прищурившись, посмотрела на светлеющее небо, где пастельными красками были растушеваны серо-розовые перья облаков. Вставало солнце.

Кира, также смотревший на высокое осеннее небо, остывающее после лета, поежился от холода, переступая босыми ногами по мостовой, и перевел взгляд на Глашу.

– В пижамах и босиком идти по городу, – засомневался Кира.

– А что такого? – начала было Глаша и догадалась. – Ах да. Тут же свои порядки. Человеку спокойно не пройти.

– Пройти – пройдешь, но околеешь по дороге. Пошли ко мне, – нехотя предложил Кира. – Все равно слишком рано. Полина еще спит.

– К тебе домой? Думала, ты жил на чердаке.

– У меня есть дом, – Кира разозлился на Глашину шутку и пошел быстрыми шагами по улице. Глаша поспешила следом.

Дом Киры был за углом, на соседней улице. Серый стройный, с черными подтеками под окнами. Ребята вошли в парадную с ледяным кафельным полом из бело-голубых плит, поднялись по прохладным гладким, словно отполированным, ступеням и остановились перед высокими деревянными дверьми, окрашенными коричневой краской.

У дверей в квартиру Кира замялся.

– Только идем тихо, – прошептал он. – Не просто тихо, а беззвучно.

Глаша в недоумении скорчила вопросительную гримасу, но Кира не вдавался в объяснения. Мальчик больше и больше мрачнел.

Стараясь не дышать, Кира протиснулся в темный коридор, взяв Глашу за руку. В коридоре была полнейшая мгла, как в облаке над Лисофанже. Ребята скользили спинами по шершавым обоям. Наконец, Кира остановился, открыл дверь, осторожно заглянул внутрь, затем дал знак Глаше заходить. Они оказались в просторной комнате с высоченным потолком. Лепнина вокруг люстры покрылась ошметками штукатурки.

В комнате стоял полумрак, потому что единственное окно выходило прямо на желтую стену соседнего дома, до которой можно было дотянуться рукой. Обои на стенах пожелтели и рисунок на них затерся. Только у потолка на них были видны веселенькие цветочки. Из мебели было два разложенных дивана по обе стороны от шкафа, стоящего посреди комнаты и разгораживающего ее на большую и меньшую части. В углу Глаша заметила холодильник, стол и две табуретки. Под столом стояли пустые бутылки. В комнате было чисто, но не уютно.

Кира выглядел хмурым и озадаченным. Он молча вытер ноги о придверный коврик, где стояли его кроссовки и несколько женских поношенных туфель и сапог на высоких каблуках, и прошел в меньшую часть комнаты. Разложенный диван был опрятно застелен пледом. За диваном прямо на полу сложена стопочками одежда Киры. Учебники и тетради ровными рядами помещались на подоконнике. Кира бросил пустой рюкзак на пол и сел на корточки, выбирая вещи для Глаши.

– Вот тебе футболка, джинсы и толстовка, – не оборачиваясь, Кира сунул ей в руки. – Обувь поищу в диване.

Глаша молча взяла вещи.

И вдруг дверь в комнату растворилась. Кира и Глаша одновременно повернулись на звук скрипнувшей половицы. На пороге возвышалась пожилая женщина с высокой прической из седых волос.

– Здравствуйте, Вера Санна, – поздоровался Кира.

Женщина смерила его взглядом и грузными большими шагами прошла в комнату, поправляя поясок на цветастом фланелевом халате.

– Явился, беспризорник, – сурово сказала Вера Александровна хриплым голосом. – Мать твоя шляется. И ты шляешься. Еще и такую же замарашку с помойки притащил.