Вольные кони

Степка дошел до клуба и собрался было свернуть на другую улицу. Но увидел, что далеко внизу навстречу ему идут мать и отец – кто еще в такое время по деревне бродить станет? Поджидая их, он остановился у афиши, объявляющей желанное кино про войну. И удивился, что нарисована она почти точь-в-точь, как он себе представлял: танки, самолеты, бегущие в атаку бойцы. Он даже про мороз забыл. В призрачном, плавно колеблющемся свете солдаты шевелились как живые. Поверженные враги лежали как мертвые. «Не будут к нам лезть, боролись бы тоже за мир, целы остались», – рассуждает Степка. И дает нашим бойцам знакомые имена: вот бежит дядя Петр, бок о бок с ним – дядя Василий, чуть поодаль – дядя Иван, а впереди всех – дядя Трофим.

Луна раскалилась добела, насквозь прожигает маленького и худенького Степку. Он одиноко стоит под ней, под студеными небесами. И знать не знает, что такую же вот луну, похожую на новенький двугривенник, в последний раз он увидит под Кандагаром. Но это будет не скоро, он пока и слыхом не слыхивал о такой местности – географию в школе им преподавал отставной майор.

Родня

Проснулся Сергей внезапно, будто и не спал вовсе – так, на мгновение прикрыл глаза, а тут кто-то провел ледяной ладошкой по лицу, и от этого прикосновения помертвело сердце. Он долго лежал с закрытыми глазами, чувствуя на лице холодный взгляд бездонного черного неба. Незримый свет его пронзал стекло вагонного окна, и вслед за ним просачивался в купе студеный воздух.

Вагон покачивало на быстром ходу, и бег его был плавным, убаюкивающим, но сердце, захваченное врасплох внезапным пробуждением, колотилось испуганно и не в такт ровному движению. Ощущение одиночества, потерянности охватило Сергея. А скорый поезд все грохотал в морозной тиши, неудержимо мчался по заснеженной бескрайней равнине.

Колеса под днищем вагона захлебывались в скороговорке. Сергей слушал их стукоток и думал, что хорошо ехать туда, где тебя ждут хорошие люди или дело по душе, а лучше всего спешить домой – нет станции желанней. Но скорый поезд уносил его в обратную сторону, и поездка эта не сулила ему ничего, кроме беспокойства.

Над головой дребезжала тонкая пластмассовая обшивка, казалось, ткни в нее пальцем – пробьешь насквозь ненадежную стенку, и тут же ворвется в купе свистящий за окном ветер. Сергей приподнялся, сел на скомканной постели и посмотрел за темное стекло. Там было одно черное, растворившее в себе все другие краски небо.

Сергей включил маленький ночник в изголовье, но свет не зажегся, и он близко к окну поднес часы, пытаясь разглядеть тонкие стрелки. Половина пятого – скорее угадал он, чем рассмотрел циферблат. Прошло несколько минут, и ночное небо оказалось не таким уж безнадежно беспросветным: подсвеченное снегом снизу, в вышине оно слабо мерцало рассыпанными пылинками далеких звезд. Самая крупная звезда вдруг стронулась с места, поплыла, увеличиваясь, по ходу поезда и сгинула во тьме. Одинокий самолет поморгал, помаячил бортовым фонарем, и этот зажженный человеком огонек вырвал Сергея из тоскливого одиночества. Он прикоснулся виском к стеклу, ледяной ожог прояснил голову, и к нему пришло отчетливое понимание всей этой поездки, затеянной не по собственной воле. На соседней полке бесшумно и чутко спал человек, вырвавший его из налаженной жизни.

…Телефонный звонок застал Сергея врасплох. День уже катился к вечеру, последние лучи солнца вот-вот должны были мазнуть заиндевелые окна лаборатории, оставляя на белом густые розовые блики. Ему не хотелось отрываться от работы, но телефон не замолкал, настойчиво трезвонил в углу комнаты, и он снял трубку:

– Сергей? Миронов? – не то спросил, не то утвердительно сказал незнакомый мужской голос. – Я тебя, Сережа, на проходной дожидаюсь, с начальством договорился, с работы тебя отпускают…

Этот уверенный голос удивил Сергея: никто не говорил с ним так бесцеремонно и загадочно. В трубке осторожно потрескивало, шуршало. Он помолчал, перебирая в памяти, кто бы это мог быть, а тем временем сами сложились сухие слова:

– Извините, а с кем я говорю?

Не до дурацких интригующих разговоров, а тем более встреч было ему сегодня. Телефонный звонок оторвал от важного дела: еще полчаса, и он сумел бы связать воедино обрывки мыслей и, как казалось, решить наконец задачу, над которой ломал голову несколько месяцев. Так оно и случилось бы, не помешай ему этот звонок – почему-то уверился Сергей.

– С родней ты говоришь, жду на проходной! – твердо ответил собеседник, и в трубке звенькнуло, запульсировали короткие гудки.