Вольные переводы

Ищу себя я по следам

В провалах памяти бездонной.

Мне кажется, что где то там

Душа витает отчужденной.

И не пойму, живу ли я,

И тут, и там одновременно, –

Пытаюсь я найти себя,

С тоской свыкаясь постепенно.

Пытаюсь я найти себя,

С тоской свыкаясь постепенно.

И не пойму, живу ли я?

И тут, и там одновременно.

ВЕТРЫ

Посвящение Н. Бараташвили

Кличут вороны печаль.

Мчится конь крылатый вдаль.

Ветер воет, ветер свищет,

Он судьбу поэта ищет.

Ветер воет, ветер свищет,

Он судьбу поэта ищет.

Кличут вороны печаль.

Мчится конь крылатый вдаль.

Георгий Кебурия

ПОСВЯЩЕНИЕ ГРАНЕЛИ

Даже старый пессимист

Где-то, в чем-то птимист,

А ворчанье возрастное

Это просто показное.

Г. К.

Ничто не вечно под луной.

Да и под солнцем тоже.

Не властен над своей судьбой,

Боюсь, и ты, о Боже!

Не властен над своей судьбой,

Боюсь, и ты, о Боже!

Ничто не вечно под луной,

Да и под солнцем тоже.

Хорошо там, где мы и не жили,

Хорошо там, где нас уже нет!

Галактион Табидзе

ОДИНОЧЕСТВО

Я лавровым венком был увенчан за творчество.

Белый снег ото всех скрыл мое одиночество…

В приоткрытую дверь снег влетел, как пророчество, –

А за дверью закрытой опять… одиночество…

НАД ТРАВОЮ СВИСТ КОСЫ

Купол неба полон синевою,

В поле запах скошенной травы.

Слышен свист косы по над землею,

Как строка законченной главы.

Время мчится так неумолимо,

Обрывая лепестки цветов.

Осень скосит все неотвратимо,

Закрывая книгу сладких снов

ЧЕМ ДАЛЬШЕ ТЫ

Как далека ты, и как ты желанна,

Мечту голубую в тебе я люблю.

Чувство блаженное, словно нирвана,

Словно луч света, я тщетно ловлю.

Если ж не та ты, о ком я мечтаю,

То не беда, не боюсь наважденья.

Ангелом белым тебя представляю,

Бредом больного воображенья.

Пусть я сгорю в столь безумном влечении,

Слезами пусть переполнится море,

Лишь бы поверил я в предназначение,

В праздник любви на вселенском просторе.

ПОСЛЕДНЯЯ ЛЮБОВЬ…

Нам без любви и солнце б не сияло,

И ветер не шептался бы с листвой,

И красоты бы не существовало,

Бессмертие не стало бы мечтой.

Но я любви последней песнь слагаю,

Мне осени цветы еще милей,

Их баловням весны предпочитаю,

Их аромат я чувствую острей.

Они к безумствам нас не призывают,

Ни к юношеской пылкости страстей.

Весенней нежности они, увы, не знают,

Их не пугают холода ночей.

Под ветром красота их увядает,

Печально, без любви она умрет,

Но без любви бессмертья не бывает,

Лишь в ней бессмертье силу обретет!

ГЛАЗА МЕРИ

Вот уж несколько дней и бессонных ночей,

Мое сердце в темнице, и нет к ней ключей.

Сквозь тяжелую дверь, словно рока печать,

Не пробьется ни свет, ни весны благодать.

С каждым днем и минутой, мне все тяжелей,

Вот уж несколько дней и бессонных ночей,

Ни стихи не спасают, ни ласки друзей,

Только хочется мне умереть поскорей.

Вот уж несколько дней и бессонных ночей,

Я на мир и природу смотрю все мрачней.

Мери, ты, словно солнце, сжигаешь людей

Ослепительным блеском прекрасных очей.

МЕРИ

В ту осеннюю ночь, под венец шла ты, Мери,

Но печаль затаилась, в прекрасных глазах,

В их бездонности, цвета небесной купели,

Тень судьбы отражалась в тревожных тонах.

Пред иконами свечи, мерцая, горели,

И мелькала на ликах святых светотень

И в их свете таинственном лица бледнели,

Но, меж них, самою бледной была ты в этот день.

Своды церкви, казалось, от свеч пламенели,

А под куполом плыл аромат алых роз,

Почему ж не «Венчальную» женщины пели,

А молились, в тоске не стыдясь своих слез.

Мери, слышал я клятву твою, и не верил.

Мери, как мог поверить я в искренность слов?

Да и в праздник венчания я не поверил,

Обрекавший на каторгу брачных оков.

Кто-то горько рыдал за церковной стеною,

Ветер с рук драгоценные перстни срывал.

День тот был как чужой, день тот был сиротою –

Этот день бы счастливым никто не назвал…

И, не выдержав мук, поспешил я на волю.

Шел я словно в бреду, сам не зная куда,

Ветер, как сумасшедший, метался по полю,

Дождь, с небес низвергаясь, лил как из ведра.

Я от горестных дум белой буркой укрылся,

Но с печалью не справиться наедине.

Я невольно пред домом твоим очутился

И, опору ища, прислонился к стене.

Так я долго стоял в бессловесном отчаянии,

Тополя, утешая, шумели листвой,

Ветви крылья качались в безумном желании,

Словно птицы, пытаясь взлететь над землей.

Тополя что то долго еще обсуждали.

Мери, может, они понимали тебя?

Может, знали они то, чего мы не знали,

Что судьба в этот раз обошлась без меня…

Мери, дай мне ответ, куда делось виденье,

Что сияло, как нимб, над твоей головой?

Почему так жестоко со мной провиденье?

Взмах крыла… и пропала мечта за горой.

Что искал я на небе, в тоске и печали,

Как ребенок, пытаясь, луч солнца поймать…

Для кого же «Могильщика» строки звучали?

Или кто «Я и ночь» мою будет читать?

Дождь оплакал меня, и я с горем сроднился, –

Не по силам для смертного тяжкая роль.

Я заплакал, как Лир, что с надеждой простился,

Как развенчанный, всеми забытый король!

ВЕТЕР ВИХРЕМ НЕСЕТСЯ

Ветер мчится в ночи и кружит надо мной,

Листья вслед за собой увлекает…

Он шеренгу деревьев сгибает дугой,

В вихрях ветра мой крик пропадает…

Где же ты, где же ты, где же ты?