Вольные

Его повезли через Кремль, и всю дорогу с саней над зеваками разносились его крики:

– Долой проклятого царя! Да здравствует свобода! Долой проклятое правительство! Мы партия социалистов-революционеров! За мной придут товарищи! Скоро режим самодержавия падёт! Народ будет освобождён!

Первые люди, сбежавшиеся к месту взрыва, рассматривали останки генерал-губернатора, представляющие собой ужасное зрелище и больше напоминающие бесформенную кучу вместе с мелкими частями кареты и элементами одежды вышиной вершков в десять нежели труп великого князя. Часть их располагалась под обломками кареты и, когда те убрали, поняли, что головы у трупа нет. Среди других частей тела можно было рассмотреть только одну руку и часть ноги. Картина была подавляющая.

Несколько человек обхаживали уцелевшего при взрыве кучера Андрея. Ему переломило левую ногу, сильно обожгло спину, а несколько железных осколков впились в таз и шею.

– Что с государем? Что с кормильцем? – непонимающе вертел он головой.

Рядом с ним лежала искорёженная голова Сергея Александровича, соединённая куском шеи с вырванным левым плечом и частью груди покойного.

– Накройте же труп! – хватило у кого-то ума крикнуть, обращаясь к прибывающей на площадь толпе.

Один растерянный полицейский скинул с себя чёрную накидку и укрыл голову генерал-губернатора. В это время из Никольских ворот выскочила княгиня Елизавета Фёдоровна в ротонде, перчатках и без шляпы. Шокированная увиденным, она словно затравленная начала кидаться на зевак, от одного к другому, и, давясь слезами, истерично выкрикивала бессвязные речи:

– Да как вам не стыдно! Что вы здесь смотрите? Убили! Серёжу убили! Уходите! Уходите отсюда!

Лакей, бежавший за ней, прикрикнул толпе:

– Снимите шапки! Перед вами княгиня! Снимите шапки!

Но все эти крики не возымели никакого действия. Никто не пошелохнулся и не снял головные уборы. Полицейские растеряно бродили между обломками кареты. Мимо толпы, крадучись, безучастно прошмыгнул заместитель прокурора судебной палаты. В последующем его ещё дважды видели проезжающим мимо с извозчиком. Вокруг царила полное непонимание того, что же произошло и что нужно теперь с этим со всем делать?

– Палец Серёжи! – вдруг упала на камни Елизавета Фёдоровна и подняла оторванный большой палец Сергея Александровича.

Она начала бегать с ним среди царских охранников и показывать его каждому в лицо.

– Палец Серёжи! – слёзно вопрошала она в полном помешательстве, но полицейские растерянно опускали глаза или же брезгливо отворачивались в сторону.

– С ума сошла, – показал на неё один перепоясанный верёвкой мужик своему бородатому другу.

– Ага, – усмехнулся тот и пнул сапогом маленький студенистый комок серого вещества из головы Сергея Александровича, отлетевший особенно далеко от кареты и лежащий у него под ногами, – а говорили у этого кутёжника мозгов нет!

Мужик одобрительно усмехнулся и заметил:

– Молодцы, ребята, никого стороннего даже и не оцарапали, чего зря людей губить!

– Всех их перебить надо! И Николая в первую очередь!

– Попомнят они Ходынское поле, изуверы вельможные!

Спустя полчаса на Сенатской появились солдаты и начали оттеснять толпу от места взрыва. К одному солдату пристала горбатая старушонка, довольно ловко орудующая своей кривой клюкой среди любопытного общества:

– Кого, батюшка, убили?

– Проходи, проходи, старая! Кого надо, того и убили! – сурово отвечал ей солдат.

***

Когда Михалычу расширили полномочия и выделили в помощь дополнительный штат сотрудников, дело сдвинулось с мёртвой точки. Параллельно с этим ему наладили канал связи с человеком, готовым помочь по линии спецслужб. Серёга Мичман получил гарантии по поводу своей безопасности в случае сотрудничества с органами. После его привлечения к процессу следственная машина заработала на полную мощность. В руках у правоохранителей оказались все интересующие прокуратуру сведения: участники банды, адреса проживания и все эпизоды их преступной деятельности. Дело обрело новый формат. Главную статью обвинения переквалифицировали на 205.5 – «Организация деятельности террористической организации».

Из всех членов группировки согласно списку Михалыча, трое уже были в руках полиции: Богатырь – автор списка, покоившийся с миром на опушке леса; Сева – один из лидеров банды, отбывающий срок за убийство Прохора; Серёга Мичман, попавший под программу защиты свидетелей и дававший показания следственной группе. На свободе оставались братья Славоли, Паша Партиец, Олег Натовец, Чеченец и Макс.

***

Когда следователи приехали в гаражи, где хранилось оружие группировки, то оказалось, что основная часть вооружения отсутствовала. Это означало, что оно было на руках у членов банды. Более того, когда открывали крышку погреба, оборудованного под удержание заложников, сработала граната и полицейскому оторвало кисть руки при взрыве. Серёга Мичман заявил Михалычу, что в группировке никогда не использовали такую ловушку от незваных гостей. А значит, у Макса возникло подозрение, что их раскрыли, и теперь они рубили концы с прошлой жизнью.