Волоколамский рубеж

Вальтер невольно восхитился мужеством неизвестного русского героя: так рисковать своей жизнью! Ради товарищей! Вот пример настоящей отваги и доблести, пример для любого германского солдата.

Но храбреца тем не менее следовало убить. Опять короткие пулемётные очереди, и снова – мимо. Во-первых, русский умело скрывался, прятался, во-вторых, обстрелу сильно мешал густой серый дым от уже подбитого танка. И, в-третьих, активно действовали два уцелевших Т-34: вели непрерывный огонь по панцеру Штосса, из-за чего ему никак не удавалось выбрать хорошее место и достать смельчака. Надо было то и дело менять позицию, маневрировать, уклоняться от чужого огня. И стрелять в ответ самому. Правда, тоже без особого результата: болванки или летели мимо, или же только скользили по покатой броне советских «тридцатьчетвёрок».

Наконец Штосс отдал приказ водителю Шмидту: сдвинуть панцер намного вперёд (хотя это и очень опасно), встать максимально близко к подбитой русской машине. Отто выполнил его, и стрелять действительно стало гораздо удобнее. Русский смельчак под градом пуль неподвижно замер. Но в этот момент Pz.III Штосса потряс сильный удар – в него всё-таки попали. И поразил его, как ни странно, уже подбитый, дымящийся Т-34. Все думали, что с ним давно покончено, экипаж мёртв, но это было не так: командир, видимо, очнулся, дотянулся до спуска и сумел произвести последний выстрел. Бронебойным. И не промахнулся…

«Тройка» Штосса резко встала, сразу же потянуло удушливой гарью, а башня стала заполняться чёрным дымом. «Покинуть машину!» – крикнул Вальтер и первым вылез наружу. За ним скатились на броню заряжающий Гролль и наводчик Фишер, упали возле левой гусеницы, затем переползли за корму, где можно было укрыться.

Штосс немного откашлялся (едкий дым мешал дышать), пришёл в себя, вытер слезившиеся глаза, спросил: «Что там со Шмидтом и Зигелем?» Заряжающий Генрих Гролль пожал плечами: «Не знаю, герр лейтенант! Наверное, оба ранены или контужены. Попали же нам точно в лоб…» Наводчик Фишер, смачно выругавшись, полез под танк – к нижнему люку, вытаскивать товарищей. За ним протиснулся и Генрих Гролль – помогать.

Вдвоём они выволокли из машины обоих товарищей – и водителя, и радиста, положили на снег. Оба были живы, но без сознания – очевидно, сильно оглушило. Ладно, теперь надо бы доставить их в тыл. И самим убраться дальше от горящего панцера – может в любую минуту взорваться. Гролль и Фишер подхватили раненых, потащили по мёрзлой земле, Вальтер Штосс пополз за ними, прикрывая отход.

Тем временем командир первой роты обер-лейтенант Франц Фогель решил повторить смелый манёвр Вальтера и всё-таки помешать русским эвакуировать свой танк. А заодно, если выйдет, подбить и второй Т-34, буксировщик. Расчёт был такой: советскому экипажу стрелять неудобно, закрыт обзор, а у него будет хорошая позиция. И даже не придётся особо рисковать: Т-34 с трудом тащит на буксире своего неподвижного собрата, вести огонь не в состоянии – для этого ему нужно сначала остановиться, повернуть башню, навести орудие. За это время он его и уничтожит. Спокойно, не торопясь.

Третий Т-34 можно было в расчёт не брать: отполз достаточно далеко, считай, вышел из боя. И вряд ли вернётся – при таком развитии событий. Значит, задача у него довольно простая: сжечь Т-34-буксировщик, не дать вытащить поражённый танк. Если получится, запишет на счёт батальона (и свой собственный, конечно же) сразу две «тридцатьчетвёрки». А это уже большая удача.

Наводчик Клаус Виннер припал к прицелу, ловя советский танк-буксировщик в тонкую паутину линий. Целился не спеша – всё равно русскому не уйти: ползёт медленно, с трудом, виден как на ладони! Прекрасная мишень, что называется, бей – не хочу. Хоть один снаряд – да пробьёт его толстую броню…

Но тут произошло то, чего не ожидал никто – ни Штосс, ни Франц Фогель, ни даже командир советского танка-буксировщика. Уже вышедший из боя Т-34 неожиданно рванул вперёд. Он не стрелял, не пытался подбить немецкие танки, просто летел на скорости. Прямо на панцер Фогеля. И обер-лейтенант слишком поздно понял, что это таран.

Сначала Фогель очень удивился (что за странный манёвр?), подумал, что русский хочет, наверное, закрыть собой уползающие машины (благородно, хотя и бессмысленно – тоже погибнет), и только когда Т-34, не снижая скорости, выскочил ему прямо в лоб, запоздало сообразил, что у советского экипажа, похоже, совсем другое на уме. Но сделать уже ничего не смог – ни уйти от лобового удара, ни остановить бешено летящий Т-34. Он успел лишь выстрелить один раз, но это ничего не дало: болванка срикошетила и не остановила летящую стальную махину. А потом последовал сильнейший удар.