Волоколамский рубеж

Из дневника начальника Генштаба ОКХ Франца Гальдера

17 ноября 1941 года, 149-й день войны

…Потери с 22.6 по 13.11.1941. Ранено 16 208 офицеров и 506 417 унтер-офицеров и рядовых; убито 6 107 офицеров и 141 764 унтер-офицеров и рядовых; пропало без вести 498 офицеров и 28 732 унтер-офицеров и рядовых.

Итого потеряно: 22 813 офицеров и 676 913 унтер-офицеров и рядовых.

Общие потери в личном составе войск Восточного фронта составляют (без больных) 699 726 человек, то есть 20,58 % средней численности войск, равной 3,4 млн человек.

Обстановка на фронте.

Разговор с фон Боком об обстановке на фронте 4-й армии. Он указал командованию 4-й армии, что её положение в отношении ширины фронта дивизий и количества соединений гораздо более благоприятное, чем в других армиях, и требовал перехода армии в наступление. Вторая танковая армия успешно наступает. Это облегчит положение 4-й армии. Ещё большее облегчение принесёт ей наступление 9-й армии и 3-й танковой группы. Так что нет никаких оснований отказываться от него. Фон Бок жалуется, что фон Клюге срывает все планы и что на него ничего не действует.

* * *

Из дневника командующего группой армий «Центр» генерал-фельдмаршала Федора фон Бока

17.11.41

Сегодня противник продолжал атаковать в секторе ХШ корпуса. На других фронтах группы армий наблюдались атаки лишь местного значения. Отчаянная атака трёх сибирских кавалерийских полков в секторе V корпуса была отражена с большими потерями для русских. LVI (моторизованный) корпус 9-й армии медленно, с боями, продвигается к Ламе. Его левое крыло совершило прорыв в северо-восточном направлении на юге от водохранилища и добилось значительных успехов. Наши войска вышли к Волге на всём протяжении между водохранилищем и Калинином. На северном фронте 9-й армии имели место незначительные атаки русских.

Глава седьмая

Вальтер Штосс, с ужасом наблюдавший за разыгравшейся трагедией, потрясённо молчал. То, что произошло сейчас, прямо на его глазах, поразило его до глубины души. И заронило серьёзные сомнения: разве можно победить такой народ? Тех, кто так легко идёт на смерть? Кто хладнокровно, расчётливо жертвует собой ради своих товарищей?

Это ведь был не просто смелый поступок ради кого-то (что, в принципе, могли сделать и германские воины), а нечто гораздо большее. У Вальтера буквально не укладывалось в голове: танкисты геройски погибшего Т-34 (по сути, уже вышедшие из боя), вернулись, зная, что наверняка погибнут. Им же ничто не угрожало, они могли жить дальше (по крайней мере, до следующего боя), однако возвратились и пошли на таран. И ведь никто не заставлял их этого делать!

Им, молодым офицерам Вермахта, не раз говорили, что русские сражаются яростно и отчаянно только потому, что за их спинами стоят жестокие комиссары с наганами в руках, не дают отойти, спасти свои жизни. Или наоборот: безжалостно гонят вперёд, на колючую проволоку и немецкие пулемёты. Но здесь такого не было, экипаж сам принял решение. Значит, дело было вовсе не в комиссарах, в чём-то другом. Но тогда в чём же? Что заставило этих русских совершить невероятный, можно сказать, безумный поступок? Вальтер не знал ответа на этот вопрос. И никто в батальоне не знал. А погибшие русские танкисты ответить уже не могли.

Штоссу и его подчинённым (и раненым, и непострадавшим) удалось благополучно уползти в безопасное место. Зигеля и Шмидта немедленно отправили в тыл, к счастью, оба уже стали понемногу приходить в себя. Бой между тем постепенно затихал, русские больше не атаковали: видимо, подтягивали свежие силы и перестраивались. У них сгорели два Т-34: один – безвозвратно, при таране, другой, возможно, ещё удастся починить – всё-таки смогли эвакуировать. Немецкий же 7-й панцерный полк лишился двух Pz.III – Вальтера Штосса и Франца Фогеля. Можно сказать, получилась боевая ничья. Если, конечно же, не считать погибшего обер-лейтенанта Фогеля и всего его экипажа. Тяжёлая утрата! В танковом батальоне, помимо этого, имелось ещё несколько раненых и контуженных, в том числе – двое подчинённых Штосса.

Но всё это была ерунда, главное, что смогли удержать позиции, не отступили, не нарушили приказа. К тому же в строю ещё было несколько панцеров, хоть что-то да уцелело. Но как с ними воевать против грозных советских Т-34? Что они смогут против них? Ещё пара подобных атак, и от 7-го панцерного полка, пожалуй, ничего не останется, кроме обгорелого железа и мёртвых панцергренадёров. Но разрешения отойти из штаба 10-й танковой дивизии по-прежнему не поступало.

* * *

Костя открыл башенный люк, высунулся, осмотрелся. В сражении наступил небольшой перерыв – советские танки отошли, а немцы не решились контратаковать, остались на своих местах.