«Волос ангела»

— О, добрый день… Но я прошу простить меня, плохо говорю на вашем языке. Нет, переводчика не нужно… — предупредил он движение руки митрополита к колокольчику на столе. — Может быть, вы говорите на лытыни?

— Говорю… — легкая улыбка чуть тронула губы митрополита и тут же исчезла, словно спрятавшись в седой бороде. — Присядьте.

Опустившись на стул, корреспондент удобно пристроил руки на своей трости, поставленной между колен, подождал, пока хозяин займет место за столом, приготовившись его слушать.

— Я пришел к вам не столько говорить, сколько спрашивать, потому что тысячи читателей наших газет обеспокоены событиями, происходящими в Москве, как могут быть обеспокоены христиане притеснением Церкви, пусть даже и не полностью разделяя догматов ее, — бодро начал корреспондент. — Все мы поклоняемся одному Богу, и суть не в том, какие обряды предписывает нам наша религия. Согласны?

— Нет, — разжал плотно сомкнутые губы митрополит. — Люди поклоняются разным богам.

— Я не имею в виду магометан или язычников, — быстро откликнулся корреспондент. — Но только христиан.

— Они тоже поклоняются разным богам, забыв заповедь «Не сотвори себе кумира», хотя вслух зачастую возносят хвалу только одному Богу. Но есть ли это истина? Оставим богословие, и давайте перейдем к делу, приведшему вас ко мне. О каком притеснении Православной Церкви вы говорили? Я вас правильно понял?

«Не прост старик, ох не прост. Сразу быка за рога! Но, может быть, это даже к лучшему — не крутиться лисой, а прямо поговорить с ним, не вдаваясь в дебри теологии, где он явно сильнее меня», — подумал корреспондент.

— Мне известно о случаях ограбления церквей, похищении ценнейших икон, написанных древними мастерами…

— Откуда это вам известно? — прервал его митрополит. — Мы не давали сообщения в печати.

— Профессия журналиста в том и состоит, чтобы узнавать то, что еще неизвестно другим, — нимало не смущаясь, ответил корреспондент. — Неужели вы станете отрицать эти факты? Нет? Я так и полагал. Разве вы не считаете, что Православной Русской Церкви нанесен урон? Что она подверглась тем самым притеснению? Весь западный мир обеспокоен этим, народ кипит от возмущения…

— Какой народ? — снова прервал его митрополит. В голосе его появились твердые нотки, хотя говорил он по-прежнему тихо.

Посмотрев в его лицо, корреспондент поразился, как он раньше не заметил столь странного выражения глаз старика: он глядел по-молодому зорко и твердо, словно не было за его плечами стольких прожитых лет, гнущих спину к земле, словно дух его и тело по-прежнему сильны, укрепленные сознанием чего-то такого, неведомого остальным, по крайней мере совершенно неведомого сидящему перед ним человеку.

— Какой народ? — повторил митрополит. — Тот, что трудится для пропитания своей семьи и себя самого, или тот, что живет трудами других? Я не марксист, господин журналист, просто хочу точно знать, от имени кого вы пришли говорить со мной.

— Сейчас за границей много русских… — начал корреспондент.

— Это не русский народ, — останавливая его, поднял руку митрополит. — Вы пришли говорить от имени эмиграции?

— Нет, — журналист решил на всякий случай сразу откреститься от эмигрантов. Кто знает, как относится к ним этот неглупый священник, скорее всего, не очень доброжелательно, судя по тому, как ставит вопросы. Нелегко говорить с ним, очень нелегко. Но надо!

— Насколько я знаю, ранее православные церкви не подвергались ограблениям?

— В Екклесиасте сказано: «Не говори: „Отчего это прежние дни были лучше нынешних“, — потому что не от мудрости ты спрашиваешь об этом», — усмехнулся старик. — Я долго живу, многое видел. Церкви оскверняли и во времена всех войн, и в дни мира, при правлении династии Романовых и при Временном правительстве. К сожалению, такое случается и сейчас. Так кто же уполномочил вас говорить со мной? Пустое любопытство ваших читателей привело сюда вас или нечто иное? Если суть в пустом любопытстве, то нам лучше не продолжать разговора. Но если у вас есть более серьезная цель, говорите, я готов слушать.

— Влиятельные политические круги западных держав обеспокоены произошедшим. По нашему мнению, Русской Православной Церкви в такой момент необходима поддержка и помощь Запада. Если вы обратитесь за ней, то мы готовы ее оказать, — глядя в глаза митрополиту, прямо заявил гость. — Церковь всегда играла большую роль в жизни России, и она может и должна сохранить эту роль. Я могу предложить текст обращения.

— Я уже обратился за помощью к представителям советской власти, — спокойно пояснил митрополит. И с легкой улыбкой добавил: — Думаю, им будет проще отыскать пропавшие иконы и наказать похитителей, чем западным кругам, весьма удаленным от России. Не только территориально, но и духовно.

— Но пока для вас еще ничего не сделано! Разве найдены иконы, являющиеся шедеврами мирового искусства? Разве пойманы злоумышленники? — немного язвительно спросил корреспондент.