Волошинские чтения

В 1908 году, когда Волошин работал над «Евангелием от Иуды», Ремизов написал свою «Трагедию о Иуде принце Искариотском»[195]. В основе сюжета — апокрифическое «Сказание о Иуде предателе», найденное в Курской губернии[196]. Вероятно, в первой половине 1908 г., когда Волошин и Ремизов жили в Петербурге и постоянно общались, они обсуждали занимавший их сюжет. 8/21 сент. 1908 г. Ремизов писал Волошину в Париж: «Просьба к Вам: пришлите мне составленное Вами из Евангелия — евангелие Иудино. Рукопись Вашу хранить буду. Я написал представление Иуда принц Искариотский. Сейчас кое-что дополняю, но в этом месяце исполню. Очень хотелось бы сесть с Вами и прочитать. При печатании в примечании я приложу апокриф, но я не знаю этому апокрифу источник. Не свалился же он с неба в г. Путивль Курск[ой] губ[ернии]? Надумаю послать Вам еще до печати и представление и апокриф» (ИРЛИ, ф. 562). Живо заинтересованный в завершении волошинского опыта интерпретации истории Иуды, Ремизов совершил мистификацию в своем духе — информировал газетных хроникеров, будто бы Волошин закончил «рассказ об Иуде». 28 сент. 1908 г. он сообщал Волошину: «В „Руси“ и в „Эпохе“ написано, что Вы написали рассказ об Иуде. Не сердитесь, что пустил такой слух про Вас. Но ведь Ваш Иуда должен быть написан» (ИРЛИ, ф. 562). Ремизов дорожил мнением Волошина и, не дожидаясь публикации, выслал в Париж для ознакомления машинописную копию своей «трагедии». «Завтра посылаю Вам заказн[ой] бандеролью „Трагедию о Иуде принце Искариотском“, в рукопись вкладываю листки апокрифа, — писал он Волошину 26 окт. / 8 нояб. 1908 г. — Напишите мне Ваше, суждение. Если по душе придется, может быть дадите заметку в „Русь“ или в „3[олотое] Р[уно]“» (ИРЛИ, ф. 562).

В основе сюжета пьесы Ремизова — легендарная история рождения и молодости Иуды, история, которую собирался использовать в своей работе и Волошин, составивший ее краткое изложение. Иуда родился от брака мытаря Рубена и тринадцатилетней Сибореи. «На девятом месяце, — записывает Волошин, — она видела сон: из чрева ее вышел змей. Когда он полз, то земля под ним дымилась и вода вспыхивала белым пламенем. Змей вполз в дом, и дом их сгорел. Так, она узнала, что тот, кто родится от нее, будет великим злодеем. Поэтому, когда ребенок родился, отец положил его в засмоленную корзинку и пустил ее по морю. Волны пригнали корзину к берегам города Искариота, и дочь иудейского царя, выйдя купаться, увидала корзину, пожалела ребенка и приняла его. Ему дали царственное имя Иуды». Впоследствии Иуда, выросший как царский сын, оказался в Иерусалиме и, подобно Эдипу, стал невольным убийцей своего отца и мужем свой матери. Эту историю Волошин также записывает в подробностях, заканчивая ее прозрением Иуды, которое непосредственно связывается с евангельским сюжетом: «Тогда мать послала его к Иисусу просить отпустить ему грехи».

«Трагедия» Ремизова, по существу, разрабатывает только эту вариацию мифа об Эдипе. Построенная по образцу средневековых мистерий[197], она представляет собой парадоксальный симбиоз драматического действа, приуроченного к временам «Ирода царя» и происходящего на острове Искариоте и в Иерусалиме, с русскими народными песнями, заговорами, причитаниями, присловьями, диалектизмами, подчеркивающими бытование использованного апокрифического сюжета в крестьянской среде. Травестийная история «принца Искариотского», аранжированная реалиями фольклорной Руси, совмещающая трагические эпизоды с шутовскими, образует у Ремизова своеобразный художественно-целостный мир. О грядущей участи Иуды в пьесе говорится как о высоком трагическом избрании. Иуда признается Пилату в своих навязчивых предчувствиях: «Вот остановился он на распутье у трех дорог. Он ждет к себе другого… и такой должен прийти к нему, измученный, нигде не находя себе утешения, готовый принять на себя последнюю и самую тяжкую вину, чтобы своим последним грехом переполнить грех и жертвою своею открыть ему путь /…/. Последний грех, последняя вина… она заполнит все сердце, она охватит всю душу, она обнимет тебя с ног до головы. Люди в ужасе отшатнутся от тебя, силы небесные с воплем отлетят прочь, выскользнет земля из-под твоих ног, и ты останешься один, — повиснешь в воздухе и будешь висеть один между землей и небом» (с. 46). Однако евангельская история фактически остается за пределами «трагедии», и эго вызвало недоумение Волошина. Ответное письмо Ремизову из Парижа он отправил только 19 янв. 1909 г., через два месяца после получения пьесы.

«/…/ Мне очень трудно было писать о Вашем Иуде, — сообщал Волошин Ремизову. — Вы знаете, насколько у меня личные отношения к нему, и мне очень трудно принять иное, чем мое, отношение к нему. Вы понимаете его иначе, чем я. И мне очень трудно отрешиться от своего взгляда и быть объективным.