Волосы Ангела

– Правильно. Вы, Вадим Николаевич, насколько я понимаю, считаете, что наши предки были большими выдумщиками? И люди, которые снимают на камеру мобильного телефона пролеты НЛО, бездельники и лжецы?

– Во-первых, я так не считаю. Не нужно быть столь категоричным. А во-вторых, вон они. Ваши НЛО.

Компания у костра одновременно повернула головы по направлению взгляда Лугового. Невдалеке, за вяло текущей темной рекой, на фоне ночного неба, вспыхнув в вышине, засияла ярко-бордовая звезда и, медленно сползая вниз по горизонту, скрылась за верхушками черных деревьев. От изумления у ребят открылись рты. Амелин, насколько мог, вытянул свою худую шею. Его близорукие глаза пристально впились в небосвод. Острый кадык под тонкой черепашьей кожей лихорадочно заметался вверх-вниз по гортани.

– Ну вот, – с каким-то усилием выдавил из себя Икар.  – Мясо сгорело. – Он поднялся с места и, покачав головой, с загадочной улыбкой ушел к мангалу. Через минуту вернулся обратно, сжимая в руке колючий букет из шпажек шашлыка. Соблазнительный аромат моментально окутал притихший лагерь, вызывая бурную реакцию в пустых животах.  – Здорово вы нас разыграли. Здорово. Даже я купился.

Молодежь устремила свои взоры к Икару, все еще не понимая, что произошло. Павел Петрович заботливо раздал каждому по шампуру. Несмотря на высказанное отношение к мясу, Анжела тоже приняла угощение.

– А что это было? – еще находясь под впечатлением от увиденного, спросила она.

– Немного терпения, друзья, и все сами поймете, – ответил Амелин.

Ребята застыли в ожидании. Словно по заказу, звезда вспыхнула вновь, только уже зеленым светом. Затем пояыилась еще одна. И еще… Лучистые огненные цветы, разрастаясь в огромные мерцающие шары, лопались и разлетались в стороны, переливаясь мелкими серебристыми блестками. Из отдельных редких всполохов, поднимающихся цепочкой откуда-то от земли, еле заметные искры, набрав силу, ударили в небо ярким разноцветным фонтаном, раскрасив бархатный июньский сумрак праздничной иллюминацией. Завораживающая феерия длилась пару минут. Когда она закончилась, все разочарованно повернулись к костру.

– А что там? – сщипывая горелую корочку с мяса, поинтересовалась Юля.

– Зона отдыха. Малушина Коса.

– А-а! Понятно.

– В одном из лагерей, видимо, конец сезона. Хотя, бывает, и просто по выходным фейерверки устраивают. Ровно в полночь салют. Потом дискотека до утра.

– Но первое впечатление довольно сильное. Я следил за вашей реакцией, – улыбаясь, произнес Луговой. – Вы еще не видели пролет «китайских фонариков»!

– Так нечестно! – возмутилась Анжела. – Больше чем уверена, вы, Вадим Николаевич, замшелый холостяк. С вами просто невозможно о чем-то говорить! Никакой романтики. Тайны для вас не тайны. Загадки – не загадки. Все линеечкой померено и в блокнотик записано. Вы уж извините, женщины таких мужчин обычно не очень-то любят.

– Это смотря какие женщины. Те, которым нравится, чтобы слушали только их ниочемную болтовню, возможно. А у моей супруги, наверно, собственное виденье и представление, каким должен быть мужчина. Давайте об этом не будем. Здесь нечего обсуждать.

Анжела выдержала небольшую паузу, по истечении которой спокойно направила разговор в другое русло:

– В прошлом году, – заговорщическим тоном произнесла она, – мне мама рассказывала, в одном из профилакториев Малушиной Косы директора зверски убили. – По-моему, в «Звенящих ключах».

– Причина? Пардоньте.

– Не знаю. Знаю только, что горло ему перерезали и выпотрошили, как куренка, прямо в рабочем кабинете. А за что, не в курсе… Убийцу или убийц пока так и не нашли.

– Не повезло мужику. – Кульков стянул с алюминиевой шпажки смачный кусок обжигающего мяса. – Казалось бы, живи да радуйся… Не работа, а одно удовольствие… Наверно, быть управляющим в доме отдыха – все равно что там отдыхать… Лафа, – мечтательно произнес он с набитым ртом. – Отработал одиннадцать месяцев в году и еще один дурака валяешь, где-нибудь за границей. Типа, устал…

Амелин суетливо захрустел пластиковым стаканчиком.

– Давай под шашлычок, Николаевич… – произнес он.  – Работа, мой юный друг, хороша, когда у человека есть желание посвятить ей всю свою жизнь. Когда это не трудовая повинность, а приятное времяпрепровождение. Еще лучше, чтобы она стояла в одном ряду с тем, что называют хобби. Или была этим самым увлечением. На крайний случай, чтобы материальное вознаграждение было соизмеримо с моральными и физическими затратами. А когда гулянка триста шестьдесят пять дней в году, это уже будни. Теряется смысл праздника. А кто у тебя мама? Если не секрет, – переключившись на Адамчук, спросил Икар. – Ты уже не в первый раз рассказываешь нам ужасно страшные вещи, постоянно ссылаясь на нее.