Волосы Ангела

– А откуда им взяться-то! Конечно! Бактериальный жгутик в концепции неупрощаемой сложности для вас вообще не довод! – разошелся было Амелин, но внезапно стих и повернулся к сидящим на бревне. – Вы, ребята, конечно, поняли, о чем я? – переключился он на притихшую троицу.

– Да, – кивнут головой Артем.

– Вообще ничего! – толкнула его ногой Анжела.

– Хорошо. Не ссорьтесь. Если вы не в курсе, то я вкратце объясню. У некоторых видов бактерий имеется орган для передвижения – небольшой такой хвостик, который может всячески вращаться. Так вот, внятного объяснения, откуда он взялся, пока у науки нет. Следуя теории эволюции, любой полноценный орган должен был развиться из чего-то более примитивного, ранее также необходимого для организма. Понимаете? – Амелин торжествующе обвел взглядом присутствующих. – Но складывается такое впечатление, что бактерия изначально появилась с ним. Другими словами, она не эволюционировала, а была создана!

Луговой улыбнулся и, четко проговаривая каждое слово, произнес:

– Дорогой вы мой Павел Петрович! Если кто-то верит в бога, это его личное дело. Наука не запрещает и не может запретить свободу совести. Бог есть любовь! И никто с этим спорить не собирается. Разве не так? Но любовь и мироустройство – это две совершенно разные вещи!

– Однако наши академики тоже не могут представить ничего, что могло бы перевесить аргументы креационистов, – не унимался Амелин. – Единственная зацепка, за которую хватается сегодня академическая наука, – утверждение о неуникальности жизни на Земле. Что где-то там, далеко, есть высокоразвитые миры, прошедшие свой, отличный от нашего, эволюционный путь. Ведь так легко ссылаться на непреодолимые космические дали в поисках доказательств. Мне порой становится смешно, когда представляю следующую картину: ученые отправляют сигнал в космос в рамках какой-нибудь программы поиска разумной жизни вне пределов Земли. И долгие годы ждут ответа на свои приветствия от братьев по разуму. Не понимая одной простой вещи, что все их миролюбивые послания могут быть обращены к задницам тех самых неуловимых инопланетян, торчащим на поверхности груды камней. И никогда не будут услышаны, потому как на задницах уши не растут. А жизнь чудиков благополучно протекает где-нибудь глубоко внизу, под слоем грунта, в благостной сырости и полной темноте, без капли солнечного света. А то, что находится снаружи, это их половые органы. Ну, как у наших грибов. Грибы собирать любишь?

Луговой промолчал.

– А я обожаю. Кстати, утром будет туман. Это точно. А ранние туманы – к хорошему урожаю грибов. Народная мудрость! – Амелин подхватил ведро и отошел к мангалу.

– Ничего нового… – буркнул вслед исчезнувшему в темноте Икару Луговой. – Теперь насчет безмозглых и презренных обезьян, – продолжил он прерванную мысль. – Как вы думаете, если оставить на каком-нибудь необитаемом острове юриста, вооруженного передовыми знаниями построения цивилизованного общества, и это, на ваш взгляд, неразумное узколобое существо, в каком процентном соотношении распределится у них возможность к адаптации? У  кого больше шансов выжить? Можете не отвечать. Участь юриста незавидна. Возомнивший себя венцом эволюции, скорее всего, окажется в самом низу пресловутой пищевой цепи. Немного не вяжется? Да? Скажу больше. Если бы кому-то из вас довелось родиться в доколумбовой Америке, то обсуждение происхождения человека нами сейчас велось бы немного в ином ключе. Коренному населению, основателями рода которого были Волки, Медведи, Черепахи, Моржи, трудно было бы понять, о каком Иисусе Христе идет речь. И все равно они были бы намного ближе к истине, чем любой продвинутый служитель традиционной церкви.

– Пусть так. Думать, что ты произошел от волка, куда привлекательней, чем от обезьяны.

– И я догадываюсь, почему. Это все Голливуд. Саги о вампирах и оборотнях. Молодости свойственно смотреть на мир через изумрудные стекла очков своей зеленой незрелости и по-детски легкомысленно верить приторным сказкам лживых краснобаев. Самообман – опасная вещь… А если уж брать по-крупному, то вся млекопитающая фауна пошла от крысы… Тоже, конечно, условно.

Закончив возиться у мангала, Амелин вернулся к костру. Разгреб палочкой угли, расчистив место в середине. Набрал в ведро картошки и, перевернув его вверх дном, установил на подготовленную площадку.

– Ну, вот и картошечка будет скоро готова, – произнес Икар, обкладывая походную духовку головешками. – Вы знаете, что такое алкогольный делирий? – неожиданно для всех спросил он.

– Белая горячка, – не задумываясь, ответил Луговой.

– Белочка, – перекладывая на понятный для себя язык, вполголоса продублировал Лугового Артем.

– Мы уже поняли, – зашикали на парня девушки, с обеих сторон толкнув его коленями.

– Животных дома кто-нибудь держит?

– У меня кошка, – ответила Юля. – И попугайчики. Волнистые.