Волшебная Академия Деда Мороза

Пушкин. Ты такие слова знаешь? Какой грамотный мальчик. Может быть, ты умеешь и стихи сочинять?

Внук. Умею.

Пушкин. Садись. Будешь помогать. Никак первая строчка у меня не получается.

Мороз и солнце — день прекрасный!
Еще ты дремлешь, друг мой ясный... Хорошо?

Внук. Можно лучше. «Мороз и солнце — день чудесный. Еще ты дремлешь, друг прелестный...»

Пушкин (в восторге). Неплохо. Это можно даже моей жене посвятить. А дальше как?

Внук. Пора, жена моя, вставай.

Пушкин. Это не годится. Лучше так:

Пора, красавица, проснись:
Открой сомкнуты негой взоры,
Навстречу северной Авроры... (задумывается).

Внук. «Звездою севера явись!»

Пушкин. По-моему, неплохо.

Внук. По-моему, тоже.

Пушкин. А вот послушай, есть у меня отрывок из одной поэмы... Пока в черновике:

У лукоморья дуб огромный,
Златая цепь на дубе том,
И днем и ночью кот... получается — нескромный...

Внук. А может, лучше: «У лукоморья дуб зеленый»?

Пушкин. Попробую...

У лукоморья дуб зеленый.
Златая цепь на дубе том,
И днем и ночью кот... Ученый!
Ну, конечно же! Ученый...
Все ходит по цепи кругом.
Идет направо — песнь завоет,
Налево — сказку говорит.
Там чудеса! Там леший ... моет...

Внук. Лучше:

«Идет направо — песнь заводит,
Налево — сказку говорит».

Пушкин.

Там чудеса! Там леший бродит...Русалка на ветвях сидит!
Там на неведомых тропинках
Следы невиданных зверей.
Внук. Избушка в кожаных ботинках
Идет без окон, без дверей.

Пушкин. Замечательно. Вот только «в ботинках» не очень удачно.

Внук (хлопая поэта по плечу). Ну, не в ботинках, так на курьих ножках. Все равно у нас неплохо получается!

Зажигается свет. Перед экраном Левша и Дед Мороз.

Дед Мороз. Забирай скорее этого сорванца. До чего дошел: уже Пушкина по плечу похлопывает.

Левша. Включаем компьютерный доставлятель.

Звучит музыка. Внук возникает на сцене с пушкинским стулом в руках.

Видно, он не хотел оттуда улетать и цеплялся за стул до последней минуты. Слышен голос Арины Родионовны: «Вот и сам сгинул, и стул свистнул. Цыган, не иначе как цыган. Или черт побывал».

Дед Мороз. Ну что, внучок? Может, ты хоть писателем захотел стать?

Внук. После Пушкина?!

Дед Мороз (в отчаянии). Пять минут осталось. Ну, должно же быть у человека хоть одно важное желание. Колумб хотел Америку открыть, Петр Первый — окно в Европу прорубить, Гагарин — в космос слетать. Мы же должны в будущее смотреть!

Внук. В будущее? (Подходит к Левше, что-то шепчет ему.)

Левша (испуганно машет руками). И не вздумай. Он настроен только на прошлое. Никто не знает, что может произойти... Не трогай!

Внук. Я понял, чего я хочу. Прощайте! (Нажимает на пульте красную кнопку и исчезает.)

Дед Мороз. Левша! Что случилось? Куда он?

Левша. Боюсь, что мы больше его не увидим...

Из кристалла начинает идти дым. Свет в экране гаснет.

Гаснет и в зале. Высвечивается только стоящая на краю сцены ракета. Голова внука уже появляется в одном из иллюминаторов. Огни.

Рев космических двигателей. Темнота. Через пару секунд ракеты нет.

Дед Мороз и Левша у экрана.

Дед Мороз (с испугом). Где он?

Левша. Кажется, нашел. Смотрите!

На экране мы видим летящее на нас космическое пространство.

И ствол громадной ели, тянущейся в бескрайнее небо.

На верхушке ее, мигая, дрожит Вифлеемская звезда.

Дед Мороз. Ваня, ты где?

Голос внука. В третьем тысячелетии, дедушка!