Волшебная гондола

Я попыталась заглянуть за ее плечо.

— Где Хосе?

— Он, к сожалению, еще не вернулся, — сказала Мариэтта с раскаянием. — С ним никогда не знаешь, как долго продлится его путешествие на материк.

Ага, так значит он в официальной поездке. Но он еще должен был сказать? Я путешествую во времени?

То, что Мариэтта не знала ничего об этом и, следовательно, не принадлежала к посвященным, я находила, по необъяснимым причинам, утешительным. Что, однако, все еще не объясняло, как она могла быть старой, хорошей подругой

Себастиано. А также, насколько хорошей была их дружба.

— Домовладельцев нет дома? — спросила она, когда входила. При этом она держала большую корзину с ручкой, которую так грациозно несла в руке, как будто речь шла о самой крутой сумке от Kelly.

— Она спит. — Объяснила я ,глядя на комнату монны Фаустины, двери которой все еще были открыты.

— Ты уверена? — Мариэтта сморщила лоб. — Она глухая?

—Нет, наоборот.

— Тогда ее сон должен быть очень глубоким,- сказала Мариэтта. — Где же

Себастиано?

— Наверху, на чердаке. — Я шла впереди и при этом испытывала моральное удовлетворение, что Мариэтте не так легко было подниматься по лестнице как мне.

Иногда есть и свои плюсы, быть не таким уж и высоким.

Наверху она поставила коробку и поспешила к месту расположения Себастиано.

— Мой дорогой! Я слышала, у тебя температура! Как ужасно!

— Ах, у меня нет слов, — пробормотал он. — Здорово, что ты здесь. Если бы не ты!

— Не говори так. Для чего же друзья? А теперь, дай мне осмотреть тебя, чтобы понять, смогу ли я чем-нибудь помочь тебе!

Вероятно, она могла, так как определенно играла в более высшей лиге, чем я в оказании первой помощи. Без особой суеты она размотала повязку и осмотрела его рану, затем достала из корзины тигель с мазью и нанесла зеленотоватую кашицу на повреждение, чтобы затем искусно и быстро перевязало. При этом ей не составляло никаких проблем передвигать Себастиано, что намного упростило наложение повязки.

Затем она подала мне маленький холщевый мешок.

— Внутри надежное лекарство от температуры. Залей его горячей водой, это должно облегчить его страдания.

Еще одно очко в ее пользу, так как приобретенное мною с таким трудом жаропонижающее средство, к сожалению, было выпито кем-то другим.

Я делала все, что она мне поручила, так как в моих же интересах было, чтобы

Себастиано снова выздоровел. Поэтому я вскипятила воду, опорожнила ночной горшок и затем принесла чан с холодной водой наверх, чтобы Мариэтта смогла сделать компресс на голову.

— Это верное средство от температуры, — объясняла она, пока показывала мне, как размещать компрессы. Я внимательно следила, хотя у меня руки чесались оттащить ее от кровати, так как мне не нравилось, как она клала руку на бедро

Себастиано во время всей процедуры.

Между тем я давно объяснила себе, почему я у меня случались эти строптивые припадки, как только Мариэтта появлялась рядом с Себастиано, я начинала ревновать. Такого еще не происходило со мной раньше.

Из этого можно было сделать только один вывод: Я втюрилась в Себастиано.

"Ты спятила", сказала я внутри себя испуганным голосом. "Ты не можешь влюбляться в такого парня, который туда-сюда прыгает во времени и постоянно впутывается в поединки с ножами."

Но уже ничего не могла с этим поделать, я уже влюбилась. И вполне безнадежно и полностью.

— Отвали, — пробормотала я.

— Что, — спросила Мариэтта.

— Ничего, — я обессилено опустилась на дощатый пол рядом с ней. Себастиано снова заснул. Его дыхание было тяжелым и глубоким.

—Ты знаешь его уже давно? — хотела я знать.

— С четырех лет. — Мариэтта засмеялась. — Он был еще мальчиком. Но невероятно быстрый боец. Он спас мне жизнь, ты знаешь?

— Правда? — спросила я, сбитая с толку.

Она кивнула.

— В то время дом, в котором я жила, принадлежал не только мне, но и моей тете. Я жила у нее, так как мои родители давно умерли. Моя тетя заботилась обо мне.

Наверное, она с сожалением хотела сказать, что научилась у своей тети всему, что должна знать успешная куртизанка. Мое предположение подтвердилось следующими словами Мариэтты.

— У девушки в Венеции не так много возможностей жить независимо и при этом в достатке, — откровенно призналась она. — Избранный мною вид деятельности неоднократно считался проклятым, но она не самая плохая. Я хорошо научилась этому от моей тети.

Я кивнула, и мне вдруг стало стыдно, так как я представила себе, какой жалкой я казалась на ее месте, без родителей, без школьного образования, без возможности найти работу. И без покровителя, который спрячет под свое крыло в крайнем случае.

—Однажды моя тетя и я отправились на прогулку на гондоле. Я получила новое, красивейшее платье, светило солнце, я была счастлива настолько, насколько могла.