Волшебная книга

Читай-Листай старался петь все громче и громче, боясь, что Равнодушный не услышит его слов в этом шуме и крике. Наконец, песня была кончена. Читай-Листай низко поклонился правителю и подошел к Начинай-Незаканчиваю.

—       Правда, я придумал самую хорошую песню о правителе? И я достоин награды.

Начинай-Незаканчивай ничего не ответил.

Потом на середину поляны выбрался еще один желающий получить награду. И что это была за фигура! Все так и покатились со смеху. А фигура заявила:

—       Посмотрите на меня, я самый равнодушный на острове. Мне все равно, что будут обо мне думать и что говорить. Мне все равно, как одеваться. Видите, туфли я

ношу на голове,— и крестьянин показал на туфлю, которая держалась на волосах с помощью самой обыкновенной веревки.— А шляпу я могу носить и на ногах,— и он пока¬

зал на свои ноги. К обеим ногам были привязаны лентами самые обыкновенные шляпы, только одна синяя, другая зеленая.— Я хочу, чтобы судья записал в кожаной книге:

пусть у меня будет корова. У нас есть маленький ребенок, и нам нужно, чтобы было всегда в доме свежее молоко

.

Он еще не успел уйти с середины поляны, как с другого конца въехала на нее телега. В оглоблях, покраснев от натуги, шел крестьянин, а на телеге, гордо подняв голову,

стояла лошадь. Она громко ржала, как будто говорила:

«Смотрите на дурня, занял мое место и везет меня, а я стою на телеге и радуюсь». Лошадь подняла ногу и стукнула по дощатому дну телеги.

—       Вот какой я равнодушный,— начал крестьянин,

едва отдышавшись и утирая пот с раскрасневшегося лица.— Я равнодушен не только к другим, но и к самому себе. Я даже могу везти на себе свою собственную лошадь. Пусть

запишут в книге мое желание: я хочу уехать с этого острова, уехать туда, где живут счастливые люди.

—       Здесь все счастливы на этом острове,— поправил его Равнодушный.

Крестьянин, снова впрягшись в постромки, потащил телегу со стоявшей на ней лошадью.

—       Да, мы все счастливы,— дружно поддержали Лови-Хватай, Читай-Листай, Кошатница, Лоточница и хозяин балагана, который хотел выступить на состязании и ждал

своей очереди. Но Равнодушного испугало желание крестьянина, и он прекратил состязание.

—       Кто, по-твоему, занял первое место? — обратился правитель к судье.— По-моему, Кошатница.

—       Нет,— ответил Начинай-Незаканчивай простодушно.— Пожалуй, самым равнодушным оказался крестьянин, который туфлю одел на голову. Пусть исполнится его желание.— А про себя подумал: «Трудно растить малыша, когда в доме нет молока».

—       Тогда записывай,— сказал Равнодушный и мысленно поздравил себя с тем, что выбрал судьей Начинай-Незаканчивая: может быть, он ничего не запишет.

Начинай-Незаканчивай взял мел и дрожащей рукой написал первые слова:

«Победителю состязания...». Он хотел уже написать имя крестьянина, но увы! Как и всегда, Начинай-Незаканчивай не смог довести дело до конца. Желание так и осталось незаписанным.

Равнодушный поскорее отобрал у судьи книгу, чтобы сохранить чистую страницу, и объяснил:

—       К сожалению, судья не может записать желание победителя.

—       Тогда запишут другие,— сказали люди:— Мы мо¬

жем записать.

—       Уговор дороже всего,— остановил их Равнодушный.— Право писать в книге имеет только судья.

Равнодушный поскорее унес кожаную книгу во дворец и запер ее в сундук.

МАГНОЛИИ

Бабочка страшно возмутилась, когда увидела, как Равнодушный с помощью Начинай-Незаканчивая обманул жителей острова. «Сам же сделал его беспомощным, а теперь использует это,— говорила она про себя.— Я тебе обязательно отомщу». И составила план мести.

Она ласково улыбнулась Равнодушному и невинным голосом сказала:

—       Я очень люблю цветы. Цветы в комнате — для меня самая большая радость. А ты, Равнодушный, любишь цветы?

—       Я? — удивился Равнодушный.— Не знаю. Никогда не думал об этом.

—       Любишь, конечно, любишь,— восторженно стала убеждать его Бабочка,— и разрешишь мне сорвать у тебя в саду нежные нарциссы.

Правитель был равнодушен к цветам так же, как и ко всему, кроме самого себя, но ему хотелось доставить девочке радость, и он согласно кивнул головой. А Бабочке только того и надо было. Она не стала рвать нарциссы. Бабочка прошла мимо клумбы, где росли эти чудесные цветы, и остановилась в аллее, по сторонам которой высились большие раскидистые магнолии. «Вас-то мне и надо, голубчики»,— подумала она, взбираясь на дерево. Добралась до первой ветки — и на землю полетели большие белые цветы,