Волшебная книга

на Пальмовую Кору и Бамбукового Корня,— повторяют за мной стихи. Наверное, смеются...».

Бамбуковый Корень и Пальмовая Кора услышали, что Лоточница повторяет такие же стихи, что и они, тоже удивились, а потом возмутились.

—       Ладно, в другой раз веревку поменяем. Она в насмешку нам стихи читает. Мы веревку хотим обменять на апельсины, а она смеется над нами. Пошли отсюда,— предложил Бамбуковый Корень Пальмовой Коре, и они без апельсинов отошли от тележки.

«Постойте! — хотела крикнуть Лоточница.— Я возьму веревку»,— но вместо этого продолжала читать стихи. Но это было только начало. Время уже близко к полудню, а

Лоточница не обменяла ни один апельсин, никто не взял у нее ни связки бананов. Она не могла выкрикивать свои прибаутки, а только без конца читала стихи про уснувшую

речку и про месяц. Наконец, возмутилась.

«Совсем сошел с ума Равнодушный»,— подумала она и тревожно оглянулась. Ей даже показалось, что эту мысль она произнесла вслух. «Нельзя так безразлично относиться ко всем. Я правителя всегда поддерживаю. Я ему всегда лучшие фрукты отдаю, а он... Он заставил меня читать стихи. Он равнодушно относится ко мне и не думает о том,

что это вредит моему хозяйству. Пойду, пожалуюсь, пусть стихи читают бездельники, у которых ни кола, ни двора нет. А я хорошая хозяйка».— И она покатила свою тележ¬

ку ко дворцу правителя пожаловаться и потребовать, чтобы он не относился так безразлично к ее нуждам и чтобы освободил от чтения стихов.

Еще не доходя до дворца, она увидела около ворот целую толпу. Тут были и рыбаки, и крестьяне, и охотники.

Стояли женщины с детьми.

«Что это за сборище? — размышляла она.— Давно у дворца Равнодушного столько народу не было». А когда подошла поближе, то услышала, как нестройный хор мужских и женских голосов громко произносил:

—       Ветер бродит над землей,

Над уснувшей речкой...

—       Батюшки, что же это они? — Лоточница подошла к ним поближе и спросила одного рыбака.— Что, тоже маетесь?..— Но закончить вопроса не успела, стала вместе

декламировать стихотворение.

«Маемся»,— хотели ей ответить рыбаки, но только кивнули головой и продолжали чтение стихов. А в перерывах между строками стиха только и слышалось:

—       Всю ночь ребенок не спал, все бормотал стихи то про месяц, то про море, то про речку.

Среди охотников, и тоже между строчками стиха, слышались жалобы на то, что не могут они охотиться.

—       Только возьмешь на мушку зверя, как начнешь декламировать стихи.— И, конечно, дичь ускользает прежде, чем успеваешь выстрелить.

Словом, недовольных было много, и все стремились попасть к Равнодушному. Только кто же их теперь будет принимать? Читай-Листая, к которому раньше обращались.

С жалобами, правитель прогнал. Но тут из дворца вышел сам Равнодушный с Кошатницей. За ней, мяукая, бежали кошки...

«Вот сейчас ему и пожалуюсь,— бормоча стихи, думала Лоточница.— Нельзя ко мне равнодушно относиться.

Сейчас я прямо скажу ему».— И она пошла навстречу правителю. Но, к своему удивлению, услышала, как Равнодушный тонким голосом произносил:

—       Ветер бродит над землей,

Над уснувшей речкой.

—       Месяц ходит молодой,—басом вторила Кошатница.

—       И они стихи читают! — ахнула Лоточница.

—       Кое-как справившись со стихотворением, Равнодушный сказал ей, что у него отобрали книгу и теперь он сам мучается, потому что всегда читает стихи и не может

остановиться.

Лоточница поняла, что от правителя не дождешься помощи, и быстро покатила тележку прочь от толпы, а по дороге догадалась, что кожаная волшебная книга у Читай-Листая. Ведь кому, кроме него, придет в голову заниматься стихами? И она покатила тележку прямо к дому бывшего помощника правителя.

В ПОТЕ ЛИЦА

Двери хижины были крепко заперты. Осторожная Лоточница заглянула в окно. Читай-Листай, осунувшийся, растрепанный, сидел на циновке посреди хижины и крепко прижимал к груди кожаную книгу. Он уже записал свое желание, чтобы все жители острова постоянно читали вслух его стихотворение, и теперь сочинял новое. Голова его была запрокинута, губы беззвучно шевелились. Лоточница постучала в окно, но Читай-Листай и ухом не повел,

так увлекли его стихи. Тогда Лоточница громко сказала:

—       Здравствуй!

И еще громче произнесла:

—       Ветер бродит над землей,

Над уснувшей речкой.

Услышав свои стихи, Читай-Листай сразу же встрепенулся.