Волшебная мелодия Орфея

Бернар слушал проповедь. Странное ощущение охватило его. Слова аббата проникали в самую глубь его существа. И он уже чувствовал себя потерянным. Словно все ориентиры, которые до этого очерчивали его мир, испарились, превратив окружающее пространство в нечто совершенно незнакомое. «Господи, помоги!» – в отчаянии прошептал он. Но легче не становилось ни чуточки. После проповеди день санитарного брата протекал вроде бы как обычно. Но на сердце все равно было неспокойно. В лазарете на сегодня дел почти не было. Старики, доживавшие последние свои дни, тихо благодарили, но от еды отказывались. Спешили вслед за братом Одилоном в волшебные сады рая. Каждый день на земле был для них дополнительным и совершенно ненужным мучением. Бернар и не настаивал, только дал свежей воды и обтер их лица чистым холстом. Других больных в лазарете не было. Он проверил аптеку, все необходимое было на месте. Работа успокоить не могла. В голове крутились неисчислимые вопросы. Если бы рядом был брат Иоанн, он мог бы с ним посоветоваться. Раньше он ходил на могилу брата, но еще десять лет назад могилы не стало. Так было заведено, что про прошествии нескольких лет могила разрывалась, и если от умершего оставался только скелет, то, значит, его земное существование было окончательно закончено и душа была принята в чертоги Господа. Тогда кости относились в оссуарий, подземелье-хранилище бренных останков обитателей монастыря. Иногда бывало, что плоть все-таки оставалась, в таком случае могилу зарывали снова и усердно молились за погребенного. Останки же брата Иоанна перенесли в оссуарий в положенное время. Бернар исчезновение могилы своего духовного отца воспринял как вторую его потерю, но постепенно привык регулярно посещать оссуарий. Вот и сегодня, поняв, что не успокоится, отправился навестить своего учителя, а вместе с ним и сотни неизвестных ему братьев.

Он как можно тише, словно боясь потревожить покой ушедших, спустился в подземелье, освещенное неровным пламенем двух светильников. Но на подходе к хранилищу застыл, услышав тихий разговор. Прислушался. Говоривший ему был хорошо знаком. Голос Петра Достопочтенного был еле слышен, но слова пронзали, проникали глубоко в душу стоявших рядом с ним нескольких братьев.