Волшебная сумка Гермионы

Он подошел к небольшому шкафчику, стоящему тут же на палубе, достал оттуда бутылку вина и бокалы. Кира проследила за ним взглядом. Отец Майи был не просто красив, а очень красив, а еще у него потрясающая фигура. Сейчас, без своего обычного серого костюма, в светлых брюках и легком джемпере, он выглядел очень молодо. «Так вот откуда этот загар, обветренные скулы. На воде быстро загорают. А фигура атлета. Наверное, спортом занимался. Или занимается. Все-таки где он работает? Напрямую спросить неудобно, но я попробую деликатно!» – думала она, с удовольствием наблюдая за Крыловым. Кира чувствовала себя героиней романа, в котором была далекая страна, приключения, несчастная любовь и мужчина, красивый и немного загадочный. «Ну, можно себе позволить немного помечтать… Еще пару дней – и вернусь в Москву. А там суд, борьба, работа… Но здесь и сейчас мне хорошо», – решила она про себя.

– Здорово, что мы сюда приехали, – сказала она, принимая бокал от Крылова. – Такое чудесное завершение дня. Вы тут всегда останавливаетесь?

– Ну, как… да… – смутился Крылов, – как правило. Хотя, как я уже сказал, в Берлине редко.

– Здесь здорово, – кивнула Кира, – только очень непривычно. Я никогда такого не видела даже в кино.

– О, этот образ жизни очень развит здесь. Да и в других местах. Так получилось, что моим друзьям этот дом в тягость. Когда-то они купили его – он стоил очень дешево. Отремонтировали и жили здесь. Но потом бизнес пошел в гору, купили хорошую квартиру в центре, дом и речку забыли.

– Это хорошие знакомые или друзья? – спросила Кира, улыбаясь.

– Почему вы спрашиваете?

– Интересно, с кем вы дружите?

Крылов задумался.

– Я бы вас в друзья взял, – совершенно серьезно сказал он.

– Бросьте. Вы меня не знаете. Я девочка, выросшая в деревне. У меня полно комплексов. Отсюда моя вредность, неразговорчивость, нерешительность. Со мной тяжело.

– А с друзьями должно быть легко? – усмехнулся Крылов.

– Хотя бы комфортно.

– Это вы о приятелях-знакомых рассуждаете. А друзья могут быть с любым характером. Главное в них – вера.

– Вера?

– Да. Умение не задавать вопросы, а сначала бросаться на помощь. Вообще люди дружат по-разному. Но если нет веры друг в друга, настоящей дружбы не будет.

– Наверное, вы правы. У меня есть одна настоящая подруга. Это Люда Воронова. Она ни одного вопроса не задает. Просто приходит на помощь.

– Вот. И вы из этой же породы. В вас есть ген дружбы. Не смейтесь. Неумение, боязнь слепо верить близкому человеку – это не недостаток. Это что-то врожденное.

– Мне приятно это слышать, – улыбнулась Кира, – меня так давно не хвалили. Меня все больше ругали, или поучали, или наставляли.

Молодое вино ударило ей в голову. Но она не опьянела, а сняла с себя душевные оковы и приобрела способность пожаловаться, то есть показаться слабой, не совсем удачливой, несчастливой в жизненных мелочах.

– Что вы говорите?! – поднял бровь Крылов и подсунул ей под руку откуда-то взявшуюся коробку с шоколадными конфетами. Кира приняла, положила на колени и с удовольствием отправила в рот одну из них.

– Да, меня все учили, все ругали. Мама в том числе. – Кира принялась есть конфеты и рассказывать все, что происходило между ней и матерью, о своем замужестве и разногласиях с мужем.

– Он никогда не уберет за собой тарелку со стола! – с возмущением воскликнула Кира в вечерний воздух.

– Тише, соседи спать легли. Смотрите, погас свет в каютах.

– Нам же надо ехать! Вызывайте такси! – переполошилась Кира.

– Такси на расстоянии одного телефонного звонка, – успокоил ее Крылов. – Неужели будем будить Лену?

– Да, может, не стоит, – пожала плечами Кира, – и если честно, я ужасно устала и не хочу никуда тащиться. А что, если я лягу спать вместе с Леной в вашей гостиной…

– Кают-компании, – поправил Крылов.

– Душ, полотенце, шампунь?

– Обижаете! Даже зубная щетка. Новая, в упаковке. Здесь все есть. Может, чаю? Горячего?

– Да, можно, – согласилась Кира, потому что у нее начинала побаливать голова. Ночная прохлада прогнала легкий хмель, теперь хотелось только горячего чая и мягкой подушки под щекой. – Я вам столько наговорила! Даже стыдно.

– Глупости!

– Кому интересны чужие семейные проблемы?

– Всем. Потому что они есть у всех. А сравнить всегда любопытно.

– Да, верно… Давайте отменим чай, иначе я засну прямо здесь.

– Как скажете, – рассмеялся Крылов, – я вам помогу спуститься вниз.

– Давайте, – улыбнулась Кира. Она царственно подала руку Крылову. Он глазом не моргнул, принял ее должным образом, но сказал:

– Мы на узкой лестнице не поместимся. Давайте я первым спущусь и подам вам руку.

В кают-компании на широком диване мирно спала Лена. Крылов принес чистое белье, и пока Лена держала на руках дочь, он быстро застелил диван.

– У вас ловко получается. Вы, должно быть, работали нянечкой, кастеляншей или помощником по хозяйству, – зачем-то ехидно заметила Кира.

– Увы, у меня нет таких профессиональных навыков. Но я так часто перестилал постель дочери, что выучил эти движения наизусть.

– Простите, не хотела вас обидеть.