Волшебник в Бедламе

Он перешел подъемный мост и направился к пустынному склону. Там он остановился и сделал медленный глубокий вдох. Он дал своим плечам обмякнуть и опустил голову, чувствуя, как покидает его напряжение, а кровеносную систему — адреналин.

Там, далеко внизу под ним, лежал город с теплыми и немногочисленными огнями на фоне темноты.

Он глубоко и судорожно вздохнул, успокаиваясь. Сейчас нельзя было терять времени. Ему требовалось догнать одного человека. И Дирк был до странности уверен в том, где именно будет тот человек.

Он повернулся и пошел на поиски коня.

Он шагнул под каменный свод и вошел в большую пещеру, ступая совершенно неслышными шагами. Стоял темный, холодный предрассветный час, только несколько полосок кристаллического лунного света выкрашивались из щелей высоко на стенах, осыпая холодным светом огромный скелет.

Над ним склонилась тень — фигура в темном плаще, глядящая на посеребренный, почти живой скелет. Он простоял так долгое время, не двигаясь, в медитации, и Дирк достаточно чувствовал ситуацию, чтобы не издавать ни малейшего шума.

Наконец высокая черная фигура пошевелилась. Она медленно вытащила из-под плаща две дубовые палки и осторожно положила их по обе стороны от громадного скелета. Затем выпрямилась, склонив голову, и Дирк увидел отблеск света и тени на орлином лице, посеребривший лоб и нос, впадины глаз и щек.

Гар вздохнул, поднял голову, расправил плечи, повернулся к арочному входу — увидел Дирка.

Дирк напрягся.

Гар глядел на него с печалью на лице. Затем он шагнул вперед, сжал Дирку Дирку плечо и прошептал:

— Давай уйдем отсюда, ибо я знал этого человека, а он умер.

Дирк повернулся за ним, и они прошли под арочным сводом на спираль входа.

Когда они вышли в нижнюю пещеру, Дирк прошептал:

— Нелегко было это сделать.

Гар кивнул.

— Его посох — штука ужасающей силы, Дюлэн, — может умножить все способности, которыми я обладаю, во сто крат. С ним бы я стал самым могучим в Галактике.

— Тогда почему же ты положил его?

— Потому что он не мой, — без колебания ответил Гар. — Он — Де Када, и пока тот мертв, он принадлежит его народу.

Он поднял голову, задумчиво глядя на бледный свет зари впереди, у выхода.

— И потом я также думаю, что он — штука привязчивая. Держа в руках подобную мощь, я бы использовал ее вновь и вновь, до тех пор, пока смог бы вынести неприменения ее. Если бы она попросила крови, то получила бы ее.

Они спустились к подножью горы, и Гар со вздохом откинул плечи, глядя на луну, плывущую, бледнея, в светлеющем небе.

Дирк задумчиво следил за ним.

— Потому-то ты и сломал посох?

— Нет, не совсем, — нахмурился Гар. — Но вроде того. Де Кад был великим человеком, но он, как и его посох, никак не мог перестать сражаться. Даже и так во мне живут все его воспоминания, отпечаток его личности — и, думается, до конца моих дней мне придется быть настороже, для гарантии, что эта личность не подавит меня. Но будь его посох цел, я бы не имел шансов — он накачивал его энергией. Он делал меня сверхчеловеком.

Гар медленно повернул голову, посмотрел на Дирка.

— Было громадным искушением оставить посох целым, Дирк Дюлэн, — но он бы уничтожил меня.

Внезапно он плотно зажмурил глаза, прижав к макушке средний и большой пальцы.

— И, ох, должен признаться тебе: да не придется мне никогда пережить что-нибудь подобное!.. Сначала это было ужасно — разум другого человека внутри моего собственного, тянущиеся, цепляющиеся усики мыслей. Мы сражались на фигуральной равнине, под символическим небом, в стране разума, и вплотную подошли к убийству своего рода друзьями, хотя всегда существовала настороженность — ибо мы оба хотели жить в этом теле. Была постоянная угроза еще одной схватки за выживание — там, в глубине моего собственного разума, моей собственной плоти и тела.

— Но этого не произошло, — произнес себе под нос Дирк.

Гар покачал головой.

— Да. Мы стали союзниками, мы работали вместе ради мечты, которой оба горели. А теперь — он исчез, не осталось никакой жизненной силы, никакой души, только набор воспоминаний. Он умер по собственному желанию, когда свершил свою месть, мощь отхлынула, и он вернулся, откуда пришел — но он не смог бы лежать там спокойно, если бы посох остался цел. Я, конечно же, похоронил его — никакой человек не желает быть привидением.

— Никакой, — согласился Дирк. — Включая меня.

— А, — кивнул Гар. Это, казалось, многое ему объяснило.

Он поднял руку, показывая на вершину горы.

— Пошли, давай поднимемся. Я не могу придумать лучшего места для обозрения этого мира, чем с вершины гробницы Де Када.

Они повернулись лицом к вершине и начали подниматься.

Гар повернулся к Дирку, сверля его пронзительным взглядом.

— Значит, она не обладала такой уж большой властью над тобой?

— Да, — кисло отозвался Дирк. — А ты обладал большой властью над ней.

— Я? или Де Кад?

— Оба, — пожал плечами Дирк. — Какая разница!.. Как ни смотри, я прихожу последним.

Гар молча поднимался в гору. Затем проговорил:

— Это весьма слабая причина покидать планету.

Дирк раздраженно пожал плечами.