Волшебник в одиночестве

— Вводишь меня в печаль, видимо, — ответила Дайрин нервно. — Я же говорила тебе следить за временем. Ты потратила действительно много времени, где бы ты ни была. — Она тяжело вздохнула. — Ты не нашла никаких следов Кита?

Нита снова откинулась на подушки и покачала головой.

— Я знаю, что он там, но я не была рядом с ним. На этот раз нам понадобится больше энергии для этой штуки, Дари. Перезаряди все. Я собираюсь туда снова.

Дайрин помотала головой.

— Нита, — сказала она. — Уже около трех утра. И я устала. На поддержание всего этого требуется немало сил. — Она выглядела несчастной, вынужденная признать такую вещь. — Мне нужно хотя бы немного поспать, потому что утром мне надо в школу. Конечно, я бы предпочла взорвать школу, но я обещала папе. Ты же знаешь. Я знаю, что случится, если я не пойду или усну в классе.

Нита была так зла, что закрыла лицо руками, чтобы не закричать и не дать таким образом Дайрин увидеть свое состояние. Спустя пару секунд она достаточно взяла над собой контроль, чтобы отнять руки от лица.

— Ладно, — сказала она. — Ты права. Мне тоже рано вставать. Завтра попробуем снова. — И она тяжело вздохнула. — Но спасибо, Дари. Ты была хороша.

— Завтра мы сработаем лучше, — сказала Дайрин. — Мы найдем его и приведем домой.

Спокойной ночи.

Она побрела к себе, закрыв за собой дверь Нитиной комнаты.

Нита еще какое-то время полежала.

Кит? произнесла она мысленно, в отчаянной надежде, не более.

Конечно, ответа не последовало.

Она снова попыталась уснуть, уже нормально, но сейчас это было просто невозможно.

Все, что Нита могла — это думать о том, каково должно быть родителям Кита, и ждать, пока не наступит шесть тридцать утра…

Глава 9 Восстановления

Отражения казались бесконечными.

Кит и Понч стояли в холодных отблесках отраженного света. Над их головами раскинулось невыразительное серое небо, а вокруг громоздились зеркала — мириады и мириады зеркал, густо стоявших, словно деревья в лесу. И каждое из них отличалось от другого — большие и маленькие, установленные под самыми невероятными углами, поверхность некоторых была ровной, у иных же была изогнута, часть отличалась затемненной поверхностью, а другие блистали отраженным светом — и все они отражали друг друга, зеркала отражали зеркала и так до бесконености, пока ум не заходил за разум в безумном желании увидеть хоть что-то, кроме собственных отражений.

Кит бродил между ними со следующим за ним по пятам Пончем, словно в поисках чего-то, но он забыл, чего именно, равно как и все остальное исчезло из его памяти. Понч также не знал, что ищет его хозяин…

…он даже не вполне понимал, зачем они оказались здесь. И так они оба бродили по сверкающей пустоши, наблюдая, как их отражения перетекают из зеркала в зеркало, но никогда не встречаются, никогда не соприкасаются, разбегаясь в стороны, как только между ними становился возможным хоть малейший контакт. «…не хотелось бы…»

«…когда, как ты думаешь, он мог бы…» «…это так больно, почему ты должен…» Отголоски разговоров и фрагменты личности прятались в отражениях и перебегали от зеркала к зеркалу. Кит и Понч медленно двигались между ними, бросая взгляды на одни и избегая других.

У некоторых были глаза для удобства наблюдения. И не все из этих глаз казались человеческими. Было похоже, будто чужеродная сущность выглядывала из некоторых из них, то ли неразумная, то ли ограниченно разумная, она казалась более тяжелой, чем у человеческого вида, и она смотрела таким взглядом, что Кит и Понч отшатывались в попытке спрятаться от нее. Но спрятаться было негде. Свет и беспощадные отражения заполняли все вокруг; и где бы они двое ни оказались, постепенно напор звуков вытеснял все ощущения, словно вода, текущая по зеркальному полу, река слов и шумов, запертых в беспощадном льде. Все, что они могли делать, это идти и идти, а мысли в их умах уносились прочь сразу, как только формировались среди неумолимого потока звуков. Они могли слышать голоса других скитальцев где-то еще в лабиринте, но не могли найти их или сказать, где они сами.

«… нужно выбираться, если они не смогут, они…» «найти его, и когда я найду его, я…»

Они плутали уже долгое время в поисках тех других голосов, но никогда не находили их источника. Наконец, измученный, Кит сел у «ствола» зеркального дерева, откинулся и закрыл глаза. Его голова была наполнена болезненным натиском голосов и шумов; было облегчением просто сидеть здесь, его глаза были закрыты, так что он не видел глаз в зеркалах, его тело слегка покачивалось, позволяя движению отвлечь его от множества других отвлекающих факторов вокруг, что истощали его ум. Понч сел рядом с ним, настороженный и встревоженный, но не настолько напуганный, чтобы покинуть своего друга.

Наконец кто-то пришел. Кит не открыл глаза; каждый раз, когда он это делал, он видел глаза, глядящие на него, и он не мог выдержать тяжесть этих взглядов. Но он слышал шаги даже сквозь нарастающий шум.

Кто бы это ни был, он не смотрел прямо на них — это Кит мог ощутить своей кожей, даже не глядя на него.