Волшебник Земноморья. Могилы Атуана. Том 1

Арха могла бы спустить ему немного воды через одну из таких смотровых дыр и позвать его к тому месту. Делая это много раз, она сохранила бы ему жизнь достаточно долгое время. А что дальше? Она может опускать ему то тут, то там понемногу воды и пищи, и он много дней будет ходить и ходить от одного такого места к другому — много дней, месяцев — сколько она пожелает. Пусть чужеземец блуждает по Лабиринту, а Арха будет наблюдать за ним в смотровые щели, объяснять ему, где в следующий раз он сможет найти пищу и воду, иногда обманывая его, чтобы он искал напрасно. Но все равно каждый раз придется идти туда, куда она скажет. Это научит его, как издеваться над Безымянными, как гордиться своим мужеством в священном месте, где погребены Бессмертные Мертвые!

Но все время, пока он там, ей нельзя входить в Лабиринт. Почему, собственно, спрашивала себя Арха и отвечала: потому что в таком случае он сможет бежать через железную дверь, которую мне придется, войдя туда, оставить открытой... Но если даже чародей и убежит оттуда, дальше Подмогилья ему не уйти. Значит, истина заключается в том, что Жрица боится сойтись с ним лицом к лицу. Она все время опасалась его волшебной силы, которой он воспользовался, чтобы проникнуть в Подмогилье, боялась его колдовского света. И однако, так ли велика его сила, что Арха боится ее? Ведь Силы подземелья на ее стороне. Ясно же, что ничего серьезного в царстве Безымянных он сделать не сумеет. Он не смог открыть железную дверь, даже пищи не создал при помощи своей магии, даже не добыл себе воды сквозь каменную стену, не вызвал на помощь никаких демонических чудовищ, чтобы они, например, разрушили стены. Чужеземец не совершил ничего особенного, чего она ожидала и боялась, считая, что чародеи умеют это делать. Он даже не смог за три дня отыскать верную дорогу к дверям Главной Сокровищницы, которая, очевидно, была целью его поиска. Хотя Тхар подробно разъяснила, как пройти туда, сама Арха еще ни разу там не была, все время откладывая поход из-за какого-то благоговейного страха, из-за странного нежелания, которое со временем не проходило и которое она не могла себе объяснить.

А теперь Арха думала, почему бы ему не совершить это путешествие? Он сможет увидеть в Сокровищнице все, что пожелает, все драгоценности, накопленные в Могилах. Только много ли ему от этого будет толку? Зато она сможет вволю поиздеваться над ним, например, скажет, чтобы он напился золота и наелся алмазов... да мало ли что она тогда ему скажет!

С нервозной, лихорадочной поспешностью, которая владела ею последние три дня, Арха побежала к Храму Богов-Близнецов, отперла дверь в маленькую сводчатую сокровищницу и открыла хорошо замаскированную смотровую щель в полу.

Внизу была Разрисованная Комната, но в ней стояла кромешная тьма. Разумеется, человеку надо было добираться в нее куда более запутанными и окольными путями, чем ей от реки до Храма, и пройти ему надо на много миль больше, чем ей. Жрица забыла об этом. Как и о том, что он совсем ослабел и не мог идти быстро. К тому же мало кто мог запомнить правильно все указания, выслушав их один раз, поэтому вполне возможно, что он что-то напутал и свернул не туда. Может быть, он даже не знает языка, на котором она с ним говорила. Ну и пусть бродит в темноте, пока не свалится и не умрет, этот глупец, иноземец, неверующий. Пусть призрак его сколько угодно скулит в каменных коридорах Атуанских Могил, пока темнота не поглотит даже его.

На следующее утро, очень рано, после еще одной почти бессонной ночи, когда она каждую минуту просыпалась от кошмара, Арха встала и поспешила в малую сокровищницу к смотровой щели. Она поглядела вниз и снова не увидела ничего, кроме черноты. Но на этот раз она спустила в щель свечу в маленьком оловянном фонарике на цепочке. Он был там, в Разрисованной Комнате. В пламени свечи она увидела его ноги и одну безвольно обмякшую руку. И сказала в это большое смотровое отверстие сечением в целую плитку пола:

— Эй, волшебник!

Ничто не шевельнулось. Неужели он мертвый? Куда же тогда девалась сила, которая якобы в нем была? Она фыркнула насмешливо, но сердце ее тяжело забилось.

— Эй, волшебник! — крикнула она, и голос ее зазвенел внизу, в глухой комнате.

Он пошевелился и медленно сел, в замешательстве оглядываясь по сторонам. Спустя некоторое время он глянул вверх и, замигав, уставился на крохотную лампочку, которая свисала с потолка. На его лицо, высохшее и темное, как у мумии, страшно было смотреть.

Он потянулся рукой к жезлу, лежавшему рядом на полу. Было ясно, что силы в нем не осталось, потому что на конце деревянной палки не расцвело никакого света.

— Хочешь взглянуть на сокровища Атуанских Могил, волшебник?

Он устало глядел вверх, щурясь на свет ее лампочки.

Больше он ничего не мог там видеть. Спустя некоторое время он кивнул один раз с болезненной гримасой, которая, очевидно, означала улыбку.

— Тогда выйди из комнаты налево, сверни в первый коридор слева...

Она протараторила ему без единой паузы всю длинную серию указаний, а потом сказала: