Волшебник Земноморья. Могилы Атуана. Том 1

— Оно похоже на платье, которое я видел на одной княжеской дочке в Хавноре, на празднике Солнцеворота, — сказал он, удовлетворенно глядя на нее. — Ты же просила, чтобы я сотворил тебе что-нибудь такое, что стоит посмотреть. Ну вот, я и показал тебе тебя самое.

— Убери его... убери немедля! — крикнула Арха.

— Ты дала мне свой плащ, — укоризненно сказал чародей. — Неужели ты не хочешь ничего принять от меня?.. Хорошо, хорошо, это всего лишь иллюзия. Смотри — вот и все, больше ничего нет.

Ей казалось, что маг и пальцем не шевельнул, и уж точно не вымолвил ни слова, но голубое великолепие шелка исчезло, и она снова стояла в своем грубом черном шерстяном платье.

Какое-то время она оставалась неподвижной.

— Как я могу быть уверена, — сказала она, — что ты на самом деле такой, каким мне кажешься?

— Не можешь, — согласился он. — Да и я не знаю, каким я тебе кажусь.

Арха снова глубоко задумалась.

— Ты можешь одурачить меня, показав вместо себя какую-нибудь видимость... — начала она и осеклась, потому что он показал рукой вверх.

Собственно, даже не показал, а лишь слегка намекнул на такой жест. Она подумала, что он творит какие-то новые чары и быстро рванулась к двери, но, невольно глянув туда, куда указывал его жест, она увидела далеко наверху, в сводчатом потолке маленький черный квадратик — это была смотровая щель, которая выходила на поверхность в сокровищнице Храма Богов-Близнецов.

Никакого света в этой дыре не было, вообще в ней ничего не различалось, и ни единого звука не слышала она у себя над головой. Но он снова показал туда, а потом вопрошающе глянул на нее.

Несколько мгновений они не двигались.

Потом она звонко сказала:

— Вся твоя магия — чепуха и годится лишь для одурачивания маленьких детей. Ложь и надувательство, как я и говорила. С меня хватит. Все, что мне надо знать, я уже видела. Тебя скормят Безымянным. Больше я сюда не приду.

И, взяв фонарь, она вышла за дверь, решительно захлопнула ее и закрыла на железный засов, намеренно сделав это так, чтобы он звякнул погромче. После этого она встала, прислонившись спиной к двери и простояла так некоторое время, охваченная ужасом. Что ей теперь делать?

Сколько успела увидеть или услышать Коссиль? О чем вообще Арха говорила с чародеем? Сейчас она не могла ничего припомнить. Ей казалось, что она так и не сказала пленнику того, что хотела. Он все время сбивал ее с толку своими описаниями драконов и башен, а еще разговорами о том, как он давал имена Безымянным, да еще, что он хочет остаться в живых и благодарен ей за плащ, который она постелила ему на каменный пол. Но он ни разу не сказал того, что должен был ей сказать. И она не догадалась расспросить про талисман, который спрятан у нее на груди.

Вот, собственно, и все, что могла услышать Коссиль, даже если подслушивала с самого начала.

Ну что ж, теперь нужно подумать, чем может навредить ей Коссиль? И как только Арха спросила себя об этом, ответ сразу стал ясен. Нет ничего проще, чем убить посаженного в клетку ястреба. Этот человек совершенно беспомощен, он посажен на цепь в каменной клетке. Все, что нужно Жрице Божественного Короля — послать нынче ночью своего слугу Дуби, чтобы он перерезал пленнику глотку. Если же Коссиль и Дуби не знают, как пройти по Лабиринту, то им совсем не обязательно туда ходить. Можно просто вдунуть в Разрисованную Комнату сквозь смотровую щель какой- нибудь ядовитый порошок. У Коссиль много шкатулок и склянок с разными опасными зельями; некоторыми из них можно отравить пищу или питье, другими — насытить воздух в помещении дурманящими парами, и всякий, кому придется достаточно долго дышать такими парами, умрет. Уже к утру он погибнет, и это будет конец всему. Больше никогда не вспыхнет свет под Могилами.

Арха заспешила по узким каменным переходам к выходу из Подмогилья, где ее дожидался Манан, который, как терпеливая старая жаба, сидел в темноте, поджав ноги. Визиты Архи к пленнику внушали евнуху беспокойство. Она не разрешала ему сопровождать себя в Разрисованную Комнату, а он боялся того, что она ходит к чародею одна. Пришлось сойтись на компромиссе: он ее сопровождал, но не до конца. Сейчас Жрица была рада, что Манан оказался так близко. Ему, по крайней мере, она могла доверять.

— Слушай, что я тебе скажу, Манан, — заговорила Арха. — Ты пойдешь в Разрисованную Комнату. Прямо сейчас. Скажи тому человеку, что я послала тебя увести его оттуда под Могилы и закопать в землю живым. — Глазки Манана вспыхнули при этих словах. — Скажи это погромче. Сними с него цепь и отведи его...

И Арха замолчала, потому что пока еще не подумала, где можно спрятать пленника на этот раз.

— ... в Подмогилье, — с готовностью подсказал ей Манан.

— Да нет же, дурак! Я велела сказать это тебе там, да погромче. Но делать так не надо. Подожди...