Волшебник Земноморья. Могилы Атуана. Том 1

Дальше туннель пошел резкими зигзагами, со множеством боковых отверстий. В некоторых из них, когда они проходили мимо, звук шагов отдавался каким-то странным эхом, будто внизу находилась большая гулкая пустота и, что еще страннее, явственно ощущался слабый, засасывающий внутрь сквозняк. Скорее всего, коридоры заканчивались ямами вроде той, которую они прошли. Возможно, под нижним ярусом Лабиринта была пустота, какая-то пещера, столь глубокая и огромная, что по сравнению с ней Пещера Подмогилья показалась бы совсем маленькой; эта огромная черная пустота, может быть, уходила к самому центру земли.

Но темные туннели, по которым они пробирались над этим провалом, постепенно становились все уже и уже. Вскоре пришлось пригнуться даже Архе. Неужели этому пути не будет конца?

Конец возник неожиданно, и это была закрытая дверь. Согнувшись, Арха начала ощупывать ее — чуть быстрее, чем обычно, — упираясь в нее руками и головой. Она нащупала в двери замочную скважину, потом маленький ключик у себя на поясе, которым до сих пор еще ни разу не пользовалась: серебряный ключик с колечком в виде фигурки свернувшегося дракона. Ключ легко вошел в отверстие и повернулся. Она открыла дверь Главной Сокровищницы Атуанских Могил. Из темноты на нее пахнуло сухим, застоялым, отдающим плесенью воздухом.

— Манан, тебе сюда нельзя входить. Подожди снаружи.

— Мне нельзя, а ему?

— Если ты войдешь в эту комнату, Манан, живым тебе из нее уже не выйти. Это закон для всех, исключая первую Жрицу. Ни один смертный, кроме меня, не покинет эту комнату живым. Ну, так что, есть еще желание войти?

— Я подожду снаружи, — отозвался из черноты меланхоличный голос. — Госпожа, маленькая моя госпожа... ты только не закрывай дверь...

Его тревога передалась ей, и она оставила дверь полуоткрытой. Это место и в самом деле навевало на нее смутный страх, к тому же она испытывала недоверие к своему пленнику, хотя тот и был закован в цепи. Как только она оказалась внутри, то сразу же зажгла свет. Руки ее дрожали. Свеча в фонаре загоралась как-то неохотно — из-за того, что тут был такой мертвый, спертый воздух. В желтоватом мерцании свечи, показавшимся таким ярким после черных коридоров, вокруг нее возникло помещение Сокровищницы, наполненное движущимися тенями.

В нем стояло шесть больших каменных сундуков, покрытых толстым слоем серой пыли, напоминавшей по виду плесень на хлебе. И больше ничего. Каменные неровные стены, низкий потолок. В помещении было холодно, и от этого холода, глубокого и неподвижного, застывала кровь в жилах. Не виднелось ни паутинки — только пыль. Здесь не было ничего живого, даже хлипких белесых паучков Лабиринта. Покров пыли лежал толстыми слоями и, возможно, каждому слою соответствовал один из протекших здесь дней вне времени и вне света. Дни, месяцы, годы, века — все они здесь превращались в пыль.

— Вот место, которое ты искал, — ровным, невыразительным голосом сказала Арха. — Главная Сокровищница Могил. Ты сейчас вошел в нее, и больше уже не выйдешь.

Он ничего не произнес в ответ, и лицо его осталось спокойным, но во взгляде появилось что-то, тронувшее ее. Это был взгляд человека, которого покинули и предали.

— Ты говорил, что хочешь остаться живым. Это единственное место из всех, какие я знаю, где ты можешь остаться живым. Кос- силь убьет тебя, Ястреб, или потребует, чтобы я казнила тебя. Но сюда ее рука не дотянется.

Он ничего ей не ответил.

— Неужели ты до сих пор не понял, что никто и никогда не покидает Могил? Так что для тебя, в сущности, ничего и не изменилось. По крайней мере, ты добрался до... до цели своего путешествия. Ибо то, что ты искал, находится здесь.

Волшебник сел на один из огромных сундуков. Выглядел он совершенно измученным, и волочащаяся за ним цепь резко звякнула о камень. Он оглядел серые стены и тени на них, потом перевел свой взгляд на Арху.

Она отвернулась и от него, и от каменных сундуков. Ей не хотелось открывать их. Ей не было никакого дела до того, что за сокровища и чудеса гниют в сундуках.

— Цепь тебе уже не нужна, — сказала она.

Подойдя к нему, она отомкнула железный обруч, потом освободила его руки, связанные кожаным поясом Манана.

— Мне придется запереть дверь, — сказала она, — потому что я хочу, когда уйду, быть спокойной за тебя. Ты знаешь, что этого места тебе не покинуть — поэтому, пожалуйста, даже не пытайся! Я — их отмщение, я творю их волю, но если я подведу Безымянных, если ты обманешь мое доверие — тогда они отомстят тебе сами. Поэтому ты не должен пытаться покинуть эту комнату, или причинить мне вред, или обмануть меня, когда я приду. Ты должен положиться на меня.

— Я буду делать все, как ты скажешь, — тихо отозвался он.