Волшебник Земноморья. Могилы Атуана. Том 1

Гед плыл по сердитому взбудораженному морю под порывистым ветром и дождем. Тучи затянули небо сплошной траурной пеленой. Он не поднимал волшебного ветра, с него было достаточно и обычного, холодного и пронизывающего, который дул с северо-запада. Он только поддерживал сплетенные чары, нашептывая нужные слова, а парус сам устанавливался и поворачивался так, чтобы ловить попутный ветер и плыть в нужную сторону. Подняв магический ветер, Геду пришлось бы еще и удерживать нужный курс, а также все время сохранять на плаву свою легкую неустойчивую лодочку. Он плыл на северо-восток, но при этом зорко осматривал все вокруг.

Рыбачки дали ему в дорогу два каравая хлеба и кувшин с водой. Спустя несколько часов, завидев скалу Камебер, единственный клочок суши на пути от Гонта к Оранее, Гед утолил голод и жажду, вспомнив с благодарностью молчаливых гонтских женщин. Это они позаботились, чтобы в дороге у него была еда. Потом он поплыл дальше мимо смутно видневшейся земли, маневрируя парусом, чтобы держаться ближе к западу; плыл он под холодной изморосью, которая над сушей могла бы быть легким снежком. Всюду царило безмолвие, только тихо поскрипывала лодка и с плеском ударялись волны о борта. Было пустынно вокруг — ни лодки, ни птицы. Ничто не оживляло картины, кроме постоянно перемещающихся волн да облаков, гонимых ветром. И, глядя на эти облака, Гед вспомнил, как он летел через них в обличье ястреба, устремившись этой дорогой на восток. Но воспоминания были смутными, он припоминал лишь, что тогда все время поглядывал вниз, на серое море, так же, как сейчас смотрит вверх, на серое небо.

Внимательнее всего он смотрел вперед, но там ничего не проступало. Он стоял, замерзший и утомленный тем, что все время приходится пристально вглядываться в пустынную туманную мглу.

— Ну, иди же, — звал он, — иди скорее! Чего ждешь, Тень?

Не было ему ответа, и ничто не менялось в движении волн и

наползающего тумана. Однако он чувствовал со все большей и большей уверенностью, что Тварь уже недалеко, слепая, она на ощупь отыскивает его остывший след. И вдруг, неожиданно для себя, он крикнул:

— Я здесь! Я, Ястреб! Я зову тебя, Тень!

Скрипнула лодка, что-то пролепетали волны и просвистел ветер белому парусу. И все мгновенно стихло. Но Гед все еще ждал, держась рукой за тисовую мачту лодки и всматриваясь в ледяную изморось, которая надвигалась на него с севера, вытянувшись неровной линией. Минута убегала за минутой. И вот вдали сквозь дождь он увидел движущуюся по воде Тень.

Похоже, она успела истратить тело осскильского гребца Скиорха, и теперь по морю к Геду шел уже не геббет. Но то был и не зверь, каким она предстала перед ним впервые на холме Рока и являлась потом в его снах. И тем не менее была у нее форма, видимая теперь и при дневном свете. Трудно сказать, как она ее обрела, возможно, преследуя Теда и высасывая из него силу во время погони и схватки на вересковой пустоши, она понемногу впитала часть его плоти, а может, сам Гед, громко воззвав к ней при свете дня, заставил Тень принять зримую форму, пусть даже придав ей некое сходство с собою. Как бы там ни было, теперь она походила на человека, хотя, оставаясь Тенью, она не отбрасывала тени. И вот она шла к Геду прямо по морю, неуклюже переваливаясь с одной волны на другую, со стороны Энладской Пасти по направлению к Гонту, — размытая, плохо сработанная Тварь. Гед видел, как ее насквозь продувает ветер и пронизывают струи дождя.

Днем она становилась полуслепой, и Гед заметил ее раньше, чем она его. Он узнал ее, как узнавала его она, ибо не мог спутать ни с каким другим существом или тенью.

Гед стоял в полном одиночестве посреди зимнего моря, глядя, как приближается Тварь, наводящая на него ужас. Казалось, ветер старается унести ее подальше от лодки волшебника, да и волны бежали на нее. Гед различал Тварь плохо, но тем не менее с каждой минутой она все приближалась. Он не мог понять, двигалась она сама или ее несло к нему. Но он чувствовал, что теперь Тварь его видит. И от одной мысли, что сейчас они соприкоснутся, сознание Геда затопил леденящий ужас, смывший все другие чувства и мысли ожиданием холодной черной муки, какую ему придется испытать, пока она будет высасывать из него жизнь. Однако он замер в лодке и ждал ее. Потом резко сказал одно слово, послав в белый парус внезапный сильный порыв волшебного ветра. Лодка устремилась по волнам прямо к Твари, которая как бы пригнулась и повисла неподвижно на ветру.

И вот в наступившей абсолютной тишине Тень заколыхалась, повернулась и обратилась в бегство.