Волшебник Земноморья. Могилы Атуана. Том 1

Он то и дело поворачивал свой плащ у очага, чтобы поскорее просушить его. Драгоценный серебристый мех подсыхал быстро, а когда он стал если и не достаточно сухим, то хотя бы теплым, Гед завернулся в плащ и лег возле очага.

— Ложитесь спать, бедняги, — ласково сказал он молчаливым хозяевам и, уронив голову на песчаный пол, сразу же заснул.

Три ночи и три дня провел Гед на безымянном островке. В первое утро, когда он проснулся, у него болело все тело, его мучили тошнота и лихорадка. Весь день он пролежал возле очага, мало чем отличаясь от бревна плавникового леса. Ночью он чувствовал себя не лучше. На второе утро он еще ощущал болезненную дурноту и боль во всем теле, но дело пошло на поправку. Гед снова натянул на себя скрипящую, задубевшую от соли одежду. У стариков слишком мало пресной воды, чтобы тратить ее на стирку.

Гед вышел из хижины пасмурным ветреным утром, чтобы осмотреть место, куда его заманила Тень.

Он действительно попал на песчаную косу, нанесенную морем возле торчащих над поверхностью скал; не больше мили в самом широком месте и чуть побольше в длину. Островок окружали камни, скалы и отмели. На нем не росли ни деревья, ни кустарники, вообще ничего, кроме береговой травы, похожей на жесткую проволоку. Хижина примостилась во впадине между дюнами, и старик со старухой жили в ней совсем одни посреди пустынного моря. Выстроили они хижину, а точнее, просто сложили, из выброшенных морем бревен и досок, стволов и веток; воду брали из небольшого родника, пробивавшегося неподалеку от хижины; питались рыбой и прочей морской живностью — черепахами и моллюсками, свежими или завяленными впрок, а приправой служили водоросли, какие можно было собрать среди камней. Рваные шкуры в хижине, небольшой запас костяных игл, рыболовных крючков, сухожилий для лесок и сверло-огниво были не из козьих костей, как вначале подумал Гед, а из пятнистых тюленей. Судя по всему, на островок приплывали летом тюлени, чтобы рожать своих детенышей. Но, кроме них, ни одно живое существо не обитало на крошечном клочке суши. Старики не потому испугались Геда до полусмерти, что приняли его за привидение, но оттого лишь, что он человек. Они уже забыли, что на свете существуют другие люди.

Темный страх старика не проходил. Если ему казалось, что Гед подошел к нему так близко, что может дотронуться, он торопливо отскакивал и все время смотрел исподлобья, точнее — из-под свалявшейся копны грязных седых волос. Занимаясь своим делом, старик все время оглядывался, оскалив зубы в гримасе то ли угрозы, то ли ужаса. Старуха поначалу тоже, стоило Геду шевельнуться, принималась скулить и прятаться ^ куче рваных шкур, но пока он лежал в лихорадочном забытьи в их темной хижине, она немного к нему привыкла. Иногда он видел ее рядом с собой. Сев на корточки, старуха подолгу смотрела на него со странным выражением, какое бывает у слабоумных, но в то же время жадно и тоскливо. Спустя некоторое время она сама принесла питьевой воды. Когда он сел, чтобы взять раковину из ее рук, она задрожала от испуга и пролила воду. Вся вода вылилась, и старуха заплакала, вытирая глаза длинными космами серовато-седых волос.

Когда он начал работать на берегу, она наблюдала за Гедом, за тем, как он, используя грубое каменное тесло старика и связующие чары, превращает выброшенный на берег плавник и переломанные доски старой лодки в новое судно. Но досок не хватало, и приходилось заменять древесину чистейшим волшебством. Старуха следила за чудесной работой волшебника, не спуская с него тоскливого, молящего взора старых глаз. Постояв так какое-то время, она ушла, но вскоре вернулась с подарком — горстью мидий, собранных среди скал. Она протянула их Геду, и он съел мидии сырыми, поблагодарив старуху. Старая женщина направилась к хижине и вернулась с каким-то узлом, обернутым тряпьем. Робко, ни на миг не спуская глаз с его лица, она развернула узел и достала свое сокровище.

Это было маленькое детское платьице из шелковой парчи, расшитое жемчугом, но запачканное пятнами морской соли и пожелтевшее от старости. На крохотном лифе платьица жемчужинами был вышит узор, и Гед сразу же узнал сдвоенные стрелы Богов — Братьев Каргадской Империи, увенчанные королевской короной.