Волшебники экрана

В сложном взаимодействии с жанровой трактовкой фильма, с развитием фабулы находится и его общая ритмическая тональность и характер движения героев. Художник-мультипликатор должен быть энциклопедистом и неустанным исследователем всех форм движения в мире. Известно, что Дисней даже создал при своей студии курсы, на которых мультипликаторы под руководством специально приглашенных преподавателей изучали движение облаков, падение листьев, полет птиц, особенности человеческой мимики и походки. Умение передавать характерное в изобразительном образе через особенности движения — большое и сложное искусство. Оно основано на зоркой наблюдательности и фантазии и связано с умением выбрать для фаз самые яркие экспрессивные моменты движения, верно найти меру утрировки и стилизации, необходимую для выражения этого движения не экране. Недаром художника-мультипликатора сравнивают с актером — в его творчестве, несомненно, есть элемент художественного перевоплощения, нечто родственное стихии лицедейства.

Огромное значение для выразительности мультфильма имеет гармоничное сочетание, контрапункт изобразительного и звуко-музыкального ряда. Вообще роль музыки в драматургии мультфильма трудно преувеличить. Она давно уже по достоинству оценена и мастерами и зрителями. Популярности знаменитого в эпоху немого кино американского фильма Пата Сюлливена "Кот Феликс" во многом способствовало то, что он шел с музыкальным сопровождением, записанным на грампластинке.

Дисней, учтя этот поразительный для того времени опыт соединения мультфильма со специально предусмотренной для него музыкой, в течение нескольких лет придерживал своего Микки и выпустил его на экран лишь в 1928 году, когда звуковое кино достигло относительно высокого технического уровня и он получил возможность добиться в своих "Наивных симфониях" полной синхронизации звука с изображением.

Использование музыки — проблема, значение которой для драматургии мультфильма все более возрастает. И дело не только в том, что музыка, как и другие элементы звукового решения картины, способна с особой убедительностью и силой подчеркнуть динамику и выразительность мультипликационного движения. И не только в том, что она помогает создавать "единство между бессловесным человеком и бессловесными предметами"[88], в котором видел неоспоримое достоинство немого кино Рудольф Арнхейм. Выразительно-эмоциональное начало музыкального искусства очень точно соответствует художественно выразительной природе мультипликации, и это дает музыке возможность быть активным и очень действенным компонентом драматургического строения мультфильма. Музыкально-шумовое решение часто в значительной мере определяет ритмическое дыхание и тональность всей картины. Музыка, звуковые сигналы и шумы, формирующие слышимый образ фильма, психологически углубляют и эмоционально окрашивают изобразительные характеристики персонажей, позволяют выразительно и лаконично подчеркнуть авторское отношение к герою и происходящему на экране действию, создать интересную и многообразную "перекличку" различных смысловых планов произведения, делающую его более содержательным, острым и художественно действенным.

Взаимодействие видимого и слышимого в фильме обычно не исходит из принципа прямого иллюстрирования. Оно может носить сложный и даже пародийно-конфликтный характер, переходя от роли эмоционального комментария к функции иронического подтекста.

Особо стоит сказать о песне, которая может быть важным, разнообразно используемым звеном мультипликационной драматургии. К сожалению, в последние годы значение песни, особенно в детской мультипликации, нашими режиссерами явно недооценивается.

Ожившее на экране изображение становится определяющим элементом общего драматургического замысла. По воле режиссера оно объединяет, связывает в один неразрывный узел живописно-графический и мультипликационно-динамический ритм, живописно-зрелищный и музыкальный колорит. В этом неповторимое художественное своеобразие мультипликации как искусства, источник ее огромной впечатляющей силы.

Технологически процесс "сложения" фильма труден, долог и многообразен. Эта сторона, имеющая значение прежде всего для самих его создателей, была уже не раз описана и детально разобрана. Для нас же сейчас важны лишь основные, принципиальные моменты структуры фильма, определяющие его художественное лицо.

Попробуем же "приостановить" стремительное движение ленты и разобрать драматургическое строение одного из лучших фильмов последнего десятилетия — "Историю одного преступления" (1962).

Всего двадцать минут кинематографического действия, но так емко содержание картины, так выразительна и темпераментна музыка А. Бабаева, так оригинально разработаны образы персонажей и точны и метко наблюдательны в каждой детали режиссер и художники, что, в какой бы аудитории ни демонстрировался фильм, он смотрится с напряженным вниманием и вызывает горячую реакцию зрительного зала.

Федор Хитрук. "История одного преступления".