Волшебники из Капроны

— Нет, стой! Подожди! — придержала его Рената.

Она сказала это таким командирским тоном, что Паоло машинально остановился, дав Ренате время схватить его за локоть. Паоло не стал вырываться, просто застыл на месте и постарался вести себя с подобающим Монтана достоинством. Он смотрел на свой локоть и вцепившуюся в него руку Ренаты, словно на какую-то склизкую жабу. Но Рената упорно удерживала его.

— Можешь бросать какие угодно взгляды, — заявила она. — Мне наплевать. Я не отпущу тебя, пока не скажешь, что вы сделали с Анджеликой.

— Ничего, — презрительно бросил Паоло. — Да мы ни к кому из вашей шатии и длиннющим шестом не прикоснемся. А вот что вы сделали с Тонино?

Белый лоб Ренаты прорезала откуда-то взявшаяся морщинка.

— Это твой брат, что ли? Он тоже пропал?

— Ему прислали книгу с приворотным заклинанием, — буркнул Паоло.

— Книгу, — медленно проговорила Рената, — получила и Анджелика. Мы узнали, только когда эта книга превратилась в прах.

Она отпустила локоть Паоло. Оба словно застыли, глядя друг на друга в редеющих остатках тумана.

— Это, должно быть, вражеский чародей, — сказал Паоло.

— Пытается отвлечь нас от войны, — сказала Рената.

— Скажи своим. Скажешь? — откликнулся Паоло.

— Конечно, скажу. За кого ты меня принимаешь? — возмутилась Рената.

Вопреки всему, Паоло невольно расхохотался:

— За кого? Да за Петрокки!

Но Рената тоже расхохоталась, и Паоло решил, что это уж чересчур — с него хватит. Он повернулся, чтобы смотаться, но оказался лицом к лицу с полицмейстером. Полицмейстер явно уже обрел прежнее свое достоинство.

— А ну-ка, дети, проходите, — скомандовал он.

Рената, не говоря ни слова, красная от стыда, что ее застали болтающей с одним из Монтана, пустилась наутек. Паоло не тронулся с места. Он подумал, что следует доложить полиции об исчезновении Тонино.

— Сказано — проходи! — гаркнул полицмейстер и с особым рвением грозно одернул мундир.

У Паоло не выдержали нервы. Да и, в конце концов, обыкновенный полицейский мало чем мог помочь против колдуна. Паоло бросился бежать.

Он бежал всю дорогу до Казы Монтана. Туман и влажность не распространились за пределы Корсо. Свернув в боковую улицу, Паоло двигался в густой тени или под низким красным солнцем, лучи которого зимним вечером уже не обжигали. Казалось, его вернули в другой мир — мир, где все происходило, как тому положено, где отец не превращается в обезумевшего слона, где, что и говорить, сестра не оборачивается девчонкой Петрокки.

Всю дорогу, пока он бежал, у Паоло горело от стыда лицо. Надо же было такому случиться! Поганое дело. Хуже некуда!

Но вот показалась Каза Монтана с привычным ангелом над воротами. Паоло нырнул в них и налетел на отца. Антонио стоял под аркой, тяжело дыша, словно и он бежал всю дорогу домой.

— Кто? А... Паоло, — проговорил Антонио. — Остановись. Стой тут.

— Почему? — удивился Паоло.

Ему хотелось скорей домой, где было безопасно и где, возможно, ему дадут хлеба с медом. Почему же, недоумевал Паоло, отец не испытывает тех же чувств? Антонио выглядел страшно измотанным, одежда на нем превратилась в грязные тряпки. Рука, которую он протянул, чтобы задержать Паоло, была наполовину обнажена и вся в ссадинах. Паоло хотел было запротестовать, но увидел: в доме что-то неладно. Большинство кошек скучилось под воротами; они сидели, припав к земле, прижавши уши. Бенвенуто, похожий на темно-бурого хорька, патрулировал у входа в ворота. Паоло слышал, как он сердито шипел.

Исцарапанная рука Антонио легла на плечо Паоло и подтолкнула вперед, чтобы он мог заглянуть во двор.

— Смотри!

Глазам Паоло предстали большие буквы, не меньше фута высотой, которые, казалось, висели в воздухе посередине двора. В лучах закатного солнца они выглядели очень неприятно — болезненно-желтые:

БРОСЬТЕ ВСЕ ЗАКЛИНАНИЯ ИНАЧЕ ВАШЕМУ МАЛЬЧИШКЕ КОНЕЦ

КАЗА ПЕТРОККИ

Буквы, обозначавшие имя, были ядовитее и ярче. Очевидно, с той целью, чтобы никто не усомнился в том, от кого это послание исходит.

После всего, что Паоло услышал от Ренаты, он был уверен — тут что-то не так.

— Это не Петрокки, — сказал он. — Это тот волшебник, о котором нам говорил Крестоманси.

— Как бы не так, — пробурчал Антонио.

Паоло взглянул на него и понял: отец ему не верит, скорее всего, даже не вслушался в то, что он, Паоло, сказал.

— Но это правда! — воскликнул Паоло. — Он добивается, чтобы мы прекратили работу над военными заклинаниями.

Антонио вздохнул, но переломил себя и стал объяснять.

— Никто, кроме Крестоманси, — начал он, — не верит в этого чародея. В магии, как и во всем остальном, лучшим объяснением является самое простое. Иными словами, зачем измышлять неизвестного чародея, когда существует известный нам враг, у которого есть известные причины нас ненавидеть. Почему мы должны считать, что это не Петрокки?

Паоло хотел было возразить, но он все еще стыдился своего общения с Ренатой и не посмел сказать, что ведь Анджелика тоже пропала. А пока он раздумывал, как все-таки переубедить отца, на галерее возник квадрат света: открылась дверь.

— Роза, — обрадовался Антонио. От волнения голос у него прервался.