Волшебники в бегах: часть третья

В иной ситуации Тайриэл, наверное, расхохотался бы от души.

Заслышав вкрадчивый шелест шелков, Рейнард поднял голову и остолбенел. Он ожидал чего угодно — в том числе и того, что ожидающее его зрелище окажется нелепым и даже жалким... однако жалкой ступающая неторопливо и с достоинством не молодая, но еще и не старая дама не выглядела. Не зная, кто перед ним, он бы, пожалуй, ничего не заподозрил. Или... Виконт внимательно оглядел преображенного почти до неузнаваемости предводителя их маленького отряда. Тайриэла никто бы не назвал женственным, но сейчас его треугольное лицо с четким рисунком скул, бледными губами, тонким носом и непривычно удлиненными глазами, в обрамлении пышных каштановых волос, уложенных так, чтобы скрыть острые кончики ушей, не казалось и мужеподобным. Скорее бесполым.

Что удивительно, хотя эльф обычно не слишком выделялся среди окружающих его людей — разве что был очень красив, — теперь его принадлежность к другой расе ощущалась как никогда ясно. А может, это было только воображение... Узкий в кости, худощавый и гибкий, Тайриэл тем не менее не был атлетом, а покрой простого темного платья из плотного шелка, лишенного кокетливых украшательств вроде кружев и оборок, скрадывал широковатые для женщины плечи. Талии же, подчеркнутой корсетом и поясом, чистой коже и изящным кистям рук позавидовала бы любая из сестер Рейнарда.

— Первого, кто хотя бы улыбнется, придушу на месте.

Никто, однако, не улыбался. Да, как мужчина Тайриэл был красив, женщина же из него вышла... странная. Но никак не смешная. Опасная — может быть. "Убийца есть убийца, в какие тряпки его ни ряди", — невесело подумал Рейнард. Вслух же он сказал:

— Ты молодец, Линн. Настоящая волшебница.

— Да чего уж там, — отмахнулась девушка. — Покрывало бы на голову... В них все девицы выглядят одинаково невыразительно. Но сейчас так не носят.

— Оно и к лучшему, — пробурчал эльф.

— О, а с голосом, между прочим, надо что-то делать! — встрепенулась Линн.

Голос у Тайриэла был чистый, звучный и богатый интонациями, но низкий и за женский не мог сойти ни при каких обстоятельствах.

— Может, заклинанием... — неуверенно предположил виконт.

Эльф качнул головой. Линн вдруг хлопнула в ладоши и даже подпрыгнула.

— Придумала! Ты дашь обет молчания!

— Что-что?!

— Ну притворишься, что дашь, какая разница... Надеюсь, ты в состоянии помолчать несколько часов?

— Кстати, действительно хорошая идея, — подал голос Джейд. — Линн, ты просто сокровище.

Девушка сердито зыркнула на него. Похоже, она приняла эти слова за издевку.

— Налюбовались? — едко вопросил эльф. — С вашего позволения...

И тут Рейнард наконец понял, что его так настораживало.

— Глаза прикрой, — посоветовал он. — Тогда проведешь кого угодно.

— Извини, не понял?

Как ему объяснить... Ну не смотрят так обычные женщины — даже худшие из первостатейных стерв. Цепко, холодно, оценивающе. И нечеловечески спокойно. Взгляд Тайриэла был тем немногим, что легко могло разрушить маскировку. Взгляд матерого хищника, уверенного, что добыча не ускользнет. Взгляд воина. Взгляд убийцы.

— С виду тебе можно дать лет тридцать. Глядя в глаза — все девяносто восемь.

— Ты немного ошибся. Всего лишь на одно столетие. — Тайриэл опустил ресницы, скрывая промелькнувшие в глубине зрачков искры, подобрал юбки и плавной скользящей походкой — характерной для эльфов, но и удивительно подходящей к его новой роли — удалился за елочную "ширму". Когда он появился оттуда уже в своем обычном облике, Рейнард украдкой вздохнул с облегчением. Последние полчаса он чувствовал себя примерно как Линн на памятном приеме — то есть отчаянно желал провалиться сквозь землю.

Глава 2

Длинные, тонкие, как паутинка, голубоватые травинки ластились к ногам, обвивались вокруг щиколоток, словно пытаясь удержать, и отчего-то не приминались под маленькими босыми ступнями. Она шла, и незнакомые цветы с крупными овальными лепестками, в которых отражалось небо, раскрывались ей навстречу. Рядом инеистой ленточкой струился ручей, неотступно следуя за идущей, куда бы она ни ступала. Впрочем, босоногая путница давно оставила попытки свернуть с однажды предначертанного ей пути, все равно он всегда оканчивался одинаково. В этом странном месте, сотканном из серебра и небесной голубизны, не было ни единой вехи, но она знала, что идти осталось недолго. Знала — и все же непроизвольно отшатнулась, когда казавшаяся незыблемой земля внезапно разверзлась бескрайней пропастью, в которой клубились облака. Присмотревшись, она различала сквозь них горные пики, и бархатный лесной покров, и похожие на серебряные монетки озера... Она знала эти горы, леса и воды и любила их.