Волшебное зеркало Тимеи (СИ)

— Видели что-то? — его лицо осветила мрачноватая улыбка, и мне показалось, что он играет со мной в какую-то опасную игру.

— Видела, но ничего не поняла… — ответила я, пожимая плечами.

Моя левая ладонь горела огнем.

Мама, тоже ничего не понимая, растерянно хлопала глазами, переводя взгляд с меня на месье Рене.

— Тебя что-то испугало, Марина? — с тревогой спросила она.

— Ваша дочь немного заглянула в будущее и увидела свою судьбу, — серьезно ответил маэстро-предсказатель.

— Что там было, Марина?! — еще тревожнее повторила мама, и на шее у нее забилась тоненькая голубая жилка.

Аромат страха разлился по уютной гостиной.

— Не знаю… Какой-то дом с башнями и женщина в шали…

— Может быть, это дом Вадима? У него тоже есть башенка… — предположила мама.

Но я не могла вымолвить ни слова. Я вдруг подошла к окну и закрыла глаза, пытаясь вызвать в памяти образ этого дома.

Нет, тот дом не был домом Вадима. Он был выше и тоньше, и намного изысканнее, чем аляповатый современный коттедж моего жениха. Замок, который я увидела, был словно не выстроен грубыми руками строителей, а вышит нежными пальцами кружевниц… Но, несмотря на свою неповторимую красоту, он был страшен и жуток…

— Марина, тебе уже пора на репетицию! — будильником прозвенел мамин голос. — Я все же полагаю, что ты видела дом Вадима. У моего будущего зятя, — обратилась она к месье Рене, — прекрасный дом с башенкой и пруд, правда, очень маленький. Жаль, что лебедям там не разместиться… Я обожаю лебедей!

— Сегодня вечером ко мне, возможно, приедет сестра, — вдруг заявил месье Рене, и я с удивлением обернулась к нему.

Возникла минутная пауза.

— А… а ваша сестра тоже обладает даром предсказания? — наконец, отмерла мама.

— Скорее, даром ясновидения, — произнеся эти слова, месье Валлин почему-то неприятно усмехнулся. — Она слегка не в себе, но не опасна. Время от времени я лечу ее в санатории в одном уютном местечке Германии, но, к сожалению, осенью бывают обострения…

Мы с мамой с ужасом переглянулись.

— Она не слишком навредит вашей хрупкой психике. И еще. Завтра мы уезжаем. У меня появились неотложные дела…

Неожиданно он взглянул на часы и, что-то бормоча себе под нос, вышел из комнаты.

Завтра они уедут. Уедет этот странный человек в сером костюме и его еще не приехавшая сестра, у которой бывают обострения. Они уедут, и я забуду его холодные прикосновения, его взгляд, видения замка, и моя жизнь вновь вернется в свое привычное русло.

ГЛАВА 6

Я перебираю в памяти каждую минуту этого последнего дня. Интересно, в какое мгновение можно было повернуть неудержимый ход событий вспять? И было ли оно, это мгновение? Позже я часто вспоминала юного Якова из сказки «Карлик Нос», который посмеялся над старухой, и за это она превратила его в карлика и заставила прослужить семь лет в своем заколдованном доме. Семь долгих лет!.. В детстве это была моя любимая сказка…

И снова я возвращаюсь в этот день, словно пытаясь запоздало изменить в нем что-то — роковую сцену у рояля, неосторожно оброненную фразу или что-то еще… Может быть, я могла убежать, скрыться, обратиться за помощью к Вадиму… Но мой черный день — как старый фильм, который ты смотришь в десятый раз, каждый раз надеясь, что он кончится по-другому, но он всегда кончается одинаково…

Репетиция к вечернему сольному концерту немного отвлекла меня, будто я вырвалась из душной клетки, в которую неожиданно превратился мой горячо любимый дом. Шутки коллег, восхищение молодого дирижера оркестра филармонии, мое счастливое отражение в большом зеркале фойе — все это вытеснило из сердца неприятные утренние события.

Завтра он уедет.

Завтра для тебя не будет…

Что это за мысль прилепилась?..

Я замерла, прислушиваясь к происходящему в собственной голове…

— Мариночка! — окликнул меня концертмейстер оркестра. — Подойдите на минуточку, нужно уточнить фермату в четвертой цифре!

Наконец, репетиция была окончена, и я спустилась вниз.

— Аншлаг, Марина Валерьевна! — громко сообщила мне кассирша из своего окошка. — Все билеты проданы!

В приподнятом настроении я села в «Ниссан» и поехала домой, чтобы перекусить и вернуться назад к началу концерта.

В гостиной был накрыт праздничный стол.

— Что отмечаем?.. — весело спросила я, заглянув в комнату, и осеклась, увидев месье дирижера. Он успел сменить серый костюм на траурный черный, и от его торжественного облика повеяло похоронами. Атмосфера гостиной вызывала те же ассоциации. Шторы на окнах почему-то показались слишком мрачными, воздух — тяжелым и душным, как перед грозой…

Сердце мое неожиданно екнуло.

— Есть повод, дорогая хозяюшка! — оповестил месье скрипучим голосом.

— А где мама? — насторожилась я, тревожно озираясь.

В доме стояла непривычная тишина. Она была какая-то… стеклянная. Казалось, тронь ее и… заденешь. Она зазвенит. Как люстра с десятками сосулек…

О Господи!..

Я приложила ладонь ко лбу. Неужели температура?..

— Она уехала к подруге.

Я остановилась в дверях зала, ничего не понимая. Мама не собиралась никуда ехать, это было не в ее правилах — уезжать, оставляя гостей дома одних.