Волшебные миры Хаяо Миядзаки

Злость Миядзаки по поводу вторжения в Ирак оказалась настолько сильна, что он добавил военный сюжет в «Ходячий замок», хотя злился, возможно, и по другим причинам. В интервью после завершения работы над «Ходячим замком» Судзуки упомянул, что Миядзаки взбесился, когда услышал, будто бы успех «Унесенных призраками» обусловлен исключительно масштабной маркетинговой кампанией (руководил которой, конечно, Судзуки). Продюсер описывает напряженное противостояние между Миядзаки и сотрудниками «Гибли», когда режиссер спросил: «Как вы считаете? Фильм «Унесенные призраками» стал хитом благодаря качеству истории или качеству маркетинга?» Когда один из сотрудников стал настаивать на важности маркетинговой кампании, Миядзаки вышел из себя. «В таком случае, господин Судзуки, – сказал он, – у «Ходячего замка» вообще не будет продвижения»[284].

Учитывая, сколько усилий студия и ее материнская компания «Токума» вложили в маркетинг предыдущих фильмов «Гибли», это заявление всех потрясло. Кампания «Ходячего замка» в самом деле была малозаметной, и Миядзаки демонстративно в ней не участвовал. Бурная реакция, которую он продемонстрировал на собрании работников (Судзуки описывает режиссера как «травмированного»), подчеркнула его неудовлетворенность многими вещами[285].

Как и в случае с «Ведьминой службой доставки», Миядзаки вмешался только после того, как была проделана большая предварительная работа над фильмом. Как поклонник книги, по мотивам которой снят «Ходячий замок», Миядзаки поехал в Соединенное Королевство на встречу с автором Дианой Уинн Джонс – она вспоминает их «чудесную беседу» за чаем с огромным тортом. Первоначально студия планировала привлечь в качестве режиссера человека не из числа сотрудников – талантливого режиссера Мамору Хосоду. Команда отправилась в Великобританию, и работа шла полным ходом, а потом большую часть сотрудников уволили, и Миядзаки вступил в должность режиссера. Причины этого решения неясны; историк студии «Гибли» Сэйдзи Кано говорит о некоторых «проблемах», используя английское слово «trouble»[286].

Кадровые перестановки случались и до этого, но смена команды на столь позднем этапе говорит о том, что студия переживала сильнейший стресс. В некотором смысле это может показаться нелогичным. К 2003 году Миядзаки и его старшим партнерам по студии «Гибли» удалось создать процветающую компанию. Она располагалась в современном здании в тихом пригороде Токио с прямым сообщением с центром, по соседству с собственным рабочим местом Миядзаки, очаровательной мастерской европейского типа с высокими потолками и винтовой лестницей.

Того, что режиссер представлял себе еще во время работы над «Ведьминой службой доставки», наконец удалось достичь. В студии работало больше ста сотрудников, и у них была гарантированная занятость, в отличие от других вакансий в нестабильном анимационном бизнесе.

В «Гилби» даже открыли детский сад для детей сотрудников. За последнее десятилетие под руководством Миядзаки и по проекту его сына Горо неподалеку основали Музей студии «Гибли», очаровательное место, которое особо не афишируется и в то же время настолько популярно, что входные билеты приходится покупать за месяц. Экспозиция построена по принципу искусства «накопления вещей из прошлого», и коллекция напоминает «накопительную» архитектуру ходячего замка и содержит много отсылок к миру «Унесенных призраками»[287].

Самым впечатляющим достижением «Гибли» стала десятилетняя вереница анимационных хитов, куда вошли не только фильмы Миядзаки, но и такие работы, как «Помпоко» Такахаты (Heisei tanuki gassen pompoko, 1994) и нежный романтический «Шепот сердца» (Mimi o sumaseba, 1995) ныне покойного режиссера Ёсифуми Кондо. Кассовые сборы обеспечили экономическую стабильность студии, а «Оскар» «Унесенных призраками» сделал Миядзаки еще более знаменитым, чем «Принцесса Мононоке».

Миядзаки всё меньше хотелось появляться на публике, и в тех немногих интервью, что он давал, он казался пессимистичным на грани нигилизма и всегда держал дистанцию. Несомненно, успех студии привел к усилению ощущения давления. Миядзаки часто говорил о завершении карьеры и необходимости воспитать новое поколение режиссеров, но тот факт, что он взял на себя режиссуру «Ходячего замка» вкупе с последующим уходом Хосоды, который решил основать собственную студию, означал внутренние конфликты. Хосода говорил о создании «веселого» фильма, а Миядзаки выразил желание создать «мелодраму, разыгравшуюся посреди пожара войны»[288].