Волшебные одежды

Я понятия не имела, что мы находимся рядом с Рекой. Я же видела вокруг только лес. Представьте мое удивление, когда оказалось, что эта старая мельница, про которую сказал король — это та самая, что стоит через Реку от Шеллинга. Ну, та самая, где вроде бы появляется призрак женщины. Та, про которую жители Шеллинга говорят, что Река запретила ею пользоваться. Я сказала королю, что это прекрасная идея. Я тихо надеялась, что мне удастся посмотреть на физиономию Звитта, когда он узнает, что его ждет.

Джей отправился в Шеллинг на плоскодонке, которую дядя Кестрел держал в мельничной запруде, и передал нашим бывшим односельчанам приказ короля. Вскорости на этот берег приплыл Звитт, и с ним еще несколько человек. Они кое-что привезли, а насчет всего остального принялись протестовать. Я думаю, у них и вправду было неважно с запасами. В конце концов, половодье ведь затопило все огроды. Но Звитт стал бы возражать, даже если бы сидел на груде овощей высотой в милю, а кто-нибудь попросил у него одну-единственную морковку.

Звитт увидел Хэрна и сразу же его узнал. Он попросил дозволения поговорить с королем наедине. Я подсматривала за ними с мельницы и видела, как они прогуливаются вдвоем среди незабудок неподалеку от мельничного колеса. Звитт, судя по физиономии, говорил какие-то гадости про нас. Но наш король лишь рассмеялся и похлопал Звитта по плечу. Я поняла, почему наш король был так доволен. Он убедился, что мы говорили правду, и что Один — это вправду Один. Мне кажется, он нарочно подъехал поближе к Шеллингу. Наверное, на его месте я и сама поступила бы точно так же, но на сердце у меня было тяжело. Он никогда не отпустит нас. Хэрн сказал, что король по просьбе Звитта пообещал ему двойное вознаграждение, как плату за то, чтобы нас оставили в покое. Но обещания легко даются и легко забываются.

— Ваши друзья с того берега говорят, что вы наложили на них какие-то нехорошие заклинания, — сказал мне Джей. — Ты что, ведьма?

— Нет! А жалко! Я бы… я бы развернули им ноги коленками назад! — сказала я.

— Вот это характер! — сказал Джей.

Мне до сих пор немного горько об этом думать. С верхнего этажа мельницы, где я сплю, видны развалины нашего дома. Это дело рук Звитта. Из-за этой горечи и беспокойства за Робин мне очень захотелось ткать. Потом пришел тот мой сон. Потом — дядя Кестрел.

Мы устроили постель для Робин в сухой комнате на первом этаже. Там есть дверь, выходящая на Реку, — через нее выгружали муку, — и в погожие дни я держу ее открытой, чтобы Робин могла смотреть на Реку. Все то время, что я ткала, Река была красивой как никогда. Вода в ней сияла зеленью, словно глаза на свету. Река текла медленно и лениво. Под лучами солнца вода в ней делалась золотисто- зеленой. Над поверхностью воды вилась мошкара. Из воды часто выпрыгивала рыба. А то с ивы падали почки и подплывали к самому порогу. Но Робин все это не радовало. И мне становилось все труднее быть терпеливой с ней.

В первый день я чуть не принялась ее трясти. Когда мы обосновались на мельнице, мне захотелось, чтобы Гулл был с нами, — чтобы я могла за ним присматривать. Если бы мы поменяли его местами с Младшим, никто, кроме нас самих, не заметил бы разницы. Робин развернула Гулла и позволила мне взять его. Но Младшего она не взяла.

— Я не хочу, чтобы он был рядом со мной! — заныла она. — Убери его от меня!

Пришлось мне спрятать Младшего наверху, у себя в постели. И стоило мне хотя бы упомянуть о нем, как Робин тут же начинала плакать. Но при этом он цеплялась за Одного, да так, что даже мне редко удавалось взглянуть на него хотя бы одним глазком. Тем вечером к нам пришел король — он наведывался к нам каждый вечер, — чтобы спросить про своего «золотого господина». А Робин даже не позволила королю взглянуть на него.

— Я хочу, чтобы король оставил нас в покое! — заявила она.

А потом Лапушка притащила на постель Робин дохлую мышь. А крику было — будто она принесла не несчастную мышь, а ядовитую змею. Потом пришел Джей. Джея всегда сопровождает шум и веселье. Он говорит, что смех лечит. Но до меня вдруг дошло, что он приходит к нам потому, что ухаживает за Робин. Я была потрясена. Мне казалось неуместным ухаживать за Робин, когда она болеет. А кроме того, Джей старый, и он любил многих женщин. Он сам этим хватался. Это меня тоже потрясало. Но несмотря на все на это, Джей мне нравился. И потому я пребывала в полнейшей растерянности.

— А Джей тебе нравится? Ты бы вышла за него замуж? — спросила я у Робин.

Робин содрогнулась.

— Нет! Я не выношу, как он машет своим обрубком!

И вправду, казалось, будто обрубок руки Джея живет какой-то своей жизнью. Я тоже не любила на него смотреть.

— Неужели он тебе совсем-совсем не нравится? — спросила я. — Ты ему нравишься.

— Перестань об этом болтать! Я не хочу за него замуж! Я вообще не собираюсь выходить замуж! — выпалила Робин, словно безумная. Я готова была дать самой себе пинка. Лишь после полуночи Робин успокоилась и уснула.